Улыбнулась красавицам по-доброму, любимой улыбкой нашего управления, и, показалось или нет, но все четверо невольно содрогнулись и поспешили пройти в следующую комнату. Эй, куда это они?

Я рванулась следом, граф и Сесилия едва за мной поспевали.

– Мадам, в ту комнату без приглашения не входят, – приглушенно предупредил дер Грандер-Стант, не решаясь, однако, фамильярно схватить меня за руку.

– Попагранд же зашла? Значит, и нам можно, – невозмутимо заявила, не интересуясь, имелись ли у местных красоток какие-либо привилегии в плане посещения дворцовых помещений.

Так что мы втроём (я и Грандер-Станты прицепом) тоже перекочевали в условно запретную комнату, где я с удовольствием огляделась: народу здесь было на порядок ниже, дышалось и прогуливалось легче и приятнее, убранство радовало бОльшей роскошью, а напитки… прицельно всмотрелась… даже на вид казались дороже и качественнее.

– Меня эта комната вполне устраивает, – сообщила графу, чтобы не переживал.

Он что-то сдавленно крякнул, мимоходом покосившись на дальнюю стену. Я тоже туда глянула, толпы ведь никакой не было, присутствующие отлично просматривались. И у дальней стены, аккурат возле бюста какой-то местной знаменитости (уточню, что имеется в виду жанр скульптурного изображения, а не всенародно любимая часть тела) стояла группа мужчин, к которой неизменно возвращались взгляды всех приглашённых. Особенно к тому, что стоял в центре и рассеянно кивал, попеременно слушая двух собеседников. Судя по сосредоточенным физиономиям говоривших, беседа была далека от праздной, скорее, какой-то доклад или правильно обоснованная просьба, а по откровенной скуке на лице слушавшего – тот ею уже явно тяготился.

Едва мы вошли, центровик бросил на меня быстрый любопытный взгляд и тут же его повторил, но уже с бОльшим артистизмом: кокетливо стрельнул глазками из-под ресниц и сразу же контакт прервал, демонстративно потеряв всякий интерес. При этом сделал какой-то жест, почти незаметный. Приказал охране нас не выпроваживать, дозволяя остаться? Показалось или граф судорожно выдохнул с облегчением?

Комната была хоть и просторная, но всё же не настолько, чтобы я не смогла более-менее рассмотреть мужчину, на котором так или иначе скрестились взгляды присутствующих. Правда, мадам дер Попагранд раз за разом неспешно дефилировала прямо передо мной, старательно привлекая к себе внимание троицы и затрудняя обзор.

Центровик усилия мадам оценил, улыбнулся с ласковой благосклонностью и тут же вопросительно скосил глаза на меня, проверяя, заметила ли я, как старается первая красавица столицы и как положительно он к этому относится. Ха, это что, предложение побороться?!

– Кто это? – спросила у графа.

Мужчина был очень даже недурён. Довольно высок, широкоплеч и крепок, темноволосый, как большинство встреченных мной иномирцев, и с золотисто-бронзовой кожей. Скорее, смуглый генетически, чем загорелый. Хотя, может, это я опять мыслю стандартами своей реальности, предполагая, что высшее дворянство по полям и весям не шастает и загорать не успевает. Вполне допустимо, что он много времени проводит на свежем воздухе, в военных походах, например, откуда мне знать? Главное, что на этой смуглой коже ярче и контрастнее смотрелись ясно-голубые глаза, очерченные угольно-черными ресницами, как подводкой. И эти эффектные глаза превращали умеренно симпатичного мужчину в интересного красавчика, отвлекая внимание от тяжеловатой челюсти и смягчая общую резкость черт.

Полагаю, обладатель глаз был прекрасно осведомлён об их привлекательности, поскольку пользовался ими с отточенным многими годами мастерством, взмахами ресниц, движениями черных бровей и сериями взглядов от шаловливых стаккато до томных многозначительных легато поддерживая кокетливую игру сразу со всеми красотками столицы (из них несомненно выделяя мадам Попу) и как бы провоцируя меня. При этом он умудрялся формально присутствовать в беседе с двумя другими придворными, иногда кивая и роняя веское слово.

– Мадам, это король, – шепнул дер Грандер-Стант, подтверждая мои догадки, и дёрнулся так, словно только в последний момент удержался, чтобы не схватить меня за локоть, призывая говорить тише.

О! Какой очаровательный сюрприз! Я почувствовала, как расцветаю в довольной улыбке и шлю Клеопатре Львовне самые искренние пожелания доброго здоровья, а заславшему меня туроператору – успешного прибыльного бизнеса, потому как отчётливо поняла, как мне безумно, фантастически повезло. Вот оно, отпускное попаданское счастье – угодить в мир, где правитель ещё молод, здоров, хорош собой и, судя по затеянным с дамами переглядкам, правильно сексуально ориентирован. Ведь самое простое и очевидное решение обычно и самое правильное, так что мои поиски достойного покровителя не продлились и получаса, какая отличная экономия времени и энергии!

Я вздохнула с умилением и двинулась вперёд.

– Альда! – дер Грандер-Стант неожиданно дал петуха и забылся настолько, что назвал меня по имени. – К нему нельзя… вот так… это король!

Пожала плечами. Ну и король, ну и что? Амбициозность – качество, без которого в нашем управлении нет даже курьеров, что уж говорить о сотрудниках рангом повыше? Так что я шаг замедлять не стала, уверенно продвигаясь к группе у мраморного бюста и на ходу непринужденно ленту на воротнике развязывая. Граф с дочерью издали какие-то приглушенные звуки, но всё же преданно последовали за мной.

По дороге пришлось потеснить мадам Попу, которой отчего-то именно в этот момент опять понадобилось пересечь комнату. Нет, я её, разумеется, некультурно толкать не стала, так, очень интеллигентно оттерла бедром, одновременно снимая воротник и передавая его графу.

Конечно, мое стремительное и решительное приближение не осталось незамеченным: охрана напряглась, а троица прекратила беседовать и развернулась ко мне вопросительно. Но и всякие вопросы, и негодование по поводу грубого нарушения этикета, впрочем, как и вообще любое словесное выражение мыслей и эмоций себя не реализовали, потому что я предстала перед присутствующими во всей своей женской красоте.