– Хорошо, я согласна на помощь, но другую.

Да, я позже, возможно, об этом пожалею, но это будет потом.

– Возьмите на работу мою подругу Олю, а я пойду работать на её должность.

– Зачем выдумывать подобную многоходовку?

– Её место - декретное, и скоро девчонка выйдет на работу, а мне это место - самое то, до декрета, а Оля хороший специалист, думаю, будет лучше вашей Ирочки, бездари и сплетницы. Я надеюсь, вы её тайно не потрахиваете?

Ого, да я, кажется, расшевелила вулкан. Я не верю своим глазам. Уваров меняется в лице, но это какое-то мгновенное изменение и оно, лицо, моментально становится невозмутимым.

– Нет, я не трахаю помощницу, личное и рабочее не смешиваю.

– Какая прелесть, тогда вам будет проще простого сделать правильную рокировку.

– То есть только так?

– И никак иначе.

Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, пока Уваров не нарушает молчание.

– Из тебя выйдет отличный руководитель.

– Возможно, вся жизнь впереди, я не собираюсь волочиться в конце очереди, а временные трудности – переживу.

– Я согласен.

Мужчина протягивает руку, пожимает мою ладошку, и я понимаю, что у него словно груз упал с плеч.

– Только сразу предупреждаю: обидите Олю, будете иметь дело со мной!

– Порчу наведешь? – он, что серьёзно это спрашивает?

– А это уже будет зависеть от степени вашей вины. Но я не думаю, что вы настолько глупый человек.

– Твоей подруге Оле ничего подобного не грозит, о чем упоминалось выше.

– Так, так, и что я слышу?

Я давно заметила, что Оля вошла в кафе, Уваров не видел её, да и вообще ни разу не встречал.

Александр Валентинович резко встаёт из-за стола и делает шаг назад. Оля меняется в лице, а я только и могу, что переводить взгляд туда-сюда.

– Моя подруга, Оля.

– Ты уверена, Маргарита?

– Я похожа на идиотку? – возмущаюсь, не понимая постановки такого странного вопроса.

– Значит ты – тот самый Уваров, получается?

Мать моя женщина! У меня челюсть отвисла, когда Оля залепила мужчине пощёчину.

– Оль, ты сошла с ума? Я и сама как-то разберусь с этим мужчиной! Он твой – босс, я все утрясла, теперь тебе не стоит бояться увольнения, и деньги на операцию маме будут.

Я понимаю, что Оля всё это время переживала за меня, всё время норовилась встретиться с Уваровым и вытрясти и него душу, но я остужала пыл моей взрывоопасной подруги.

– Я не буду с ним работать! Как ты могла?! С этим чудовищем? – она бестактно тычет пальцем в грудь мужчины, а тот, о небеса, едва не испепеляет её гневным взглядом.

– Так, стоп!

Я встаю из-за стола и, сложив руки на груди, говорю:

– Сядьте! Я ничего не понимаю, что происходит?

– Я с ним работать не буду.

– Оль, тебе от силы полгода работать и зарплата не офигенная, а мне сойдет, мне много не надо.

– Маргош, что ты такое плетешь, у тебя температура? – она ладошкой касается моего лба.

– Я – беременна, и я в разводе, тадам, - развожу руками и давлюсь чаем, когда Оля вновь лупит Уварова, в этот раз – сумочкой, он едва успевает прикрыться руками.

– Это ты, чертов гений, всё устроил? Да тебя линчевать мало! А ты, дура, этому красавчику поди не призналась?

Какая же она чёткая девушка. Она похлещи меня, получается, даже страшно представить, какой мужчина ей нужен, чтобы совладать с такой энергетикой.

– Женщина…успокойся, - голос Александра тихий, но суровый, только он не учел одного: Оле глубоко фиолетово на его тон и его поведение, эдакая суровая сельская девушка, которая обидчику и накостылять может. На курсе парни с осторожностью общались с девушкой, очень быстро у них сформировалось чувство уважения к шустрой сокурснице.

– Ты меня женщиной делал, что такое говоришь? Если нет, то захлопни варежку и молчи, кофе свой пей.

– Оль, ну что ты такое говоришь?! Опять твои замашки, а как же «я же девочка, красавица»?

– С этим? – кивает головой в сторону Уварова. – Никогда!

– Со следующего понедельника, вы, Хельга, работаете у меня, - чеканит Уваров и встает из-за стола. – Маргарита, я всё решу, позже перезвоню. А пока, постарайся урезонить свою подругу. Всего хорошего.

– Ни хрена я к тебе не приду! – фырчит подруга в спину уходящего Александра, но тот не поворачивается.

– Олька, что ты творишь? И почему он называет тебя Хельгой? Тебя ведь так только отец называл, пока жил с вами.

– Пересеклись недавно, такой козлина. Сразу под юбку пытался залезть, принял за девку лёгкого поведения.

– Олька, да ты что?! Мне всегда казалось, что он весь такой галантный, невозмутимый.

– В стенах вашего офиса, а вне этих стен ты видела его хотя бы раз? То-то же, видишь, какие глаза у тебя огромные.

У меня голова кругом шла, пока всю дорогу с дому Черкасова Оля изливала душу и всячески обзывала Уварова. Возможно, это к лучшему, что я переключилась со своего горя на её проблему. Получается, что я невольно подставила подругу. И подставила конкретно. Ей через неделю пришлось выйти на работу к Уварову – долг отрабатывать за операцию, которую очень быстро сделали её маме в одной из самых престижных офтальмологических клиник Киева. Оля даже не была в курсе всех новостей, её мама сообщила дочке новости только после окончания лечения.