– Всё, успокоились, - глажу живот и смотрю в окно, вижу, как фары кроссовера Черкасова мигают, кто-то садится на пассажирское сидение.

Мне всё равно, что там, лишь бы меня не тревожили. Кто бы мог подумать, что я встречу Марка в таком огромном центре. За столько месяцев мы ни разу не пересекались, почему тогда именно сегодня?

По сути, я даже не хотела идти, это меня Оля вынудила, сказала, что хватит по вечерам дома сидеть, пора расхаживаться, малышу это на пользу, и моя спина не будет ныть. Оля позвонила мне на работу ближе к часу дня с предложением:

– Полька собирается устроить с Николаем небольшой шопинг, и мы решили не только это сделать, но и прогуляться, посидеть в кафе.

– Ты же знаешь, что я против преждевременных покупок.

– Да я-то знаю, это их дела, но ты должна поддержать нашу компанию, - настаивает, как обычно.

– Тогда я не имею ничего против, когда… - я слышу в трубке грозные нотки и смеюсь, понимая, о чём Оля твердит.

– Подслушиваете? Нет, тогда идите туда, куда шли, так понятно?

– Оль, ты с Уваровым так?

– А кто тут ходит умный и красивый весь? – и слово «красивый» звучит, как ирония. Мне кажется, ещё немного и Олька его зароет, ничего не боится, и язык свой колючий не фильтрует. Мне до сих пор интересно одно: как, как он её до сих пор не линчевал за отвратительное поведение?

– Да тише ты, много болтаешь постоянно.

– А пусть увольняет нерадивых помощниц, криворуких и ни на что не способных, - говорит ещё громче.

– Так, я не желаю это слышать, спишемся.

Отключаюсь и смеюсь. Блин, вот кто бы думал, что найдет коса на камень с этими двумя. Получается, это я подставила подругу, сама того не желая. Только до сих пор я не знаю всех деталей знакомства Оли с Александром, а то, что они уже больше пяти месяцев на ножах, вижу без лишней помощи.

– Ритуль, ты как? Неужели не уберегла?!

Оля влетает в кухню, так же растрепанная, в сапогах, только шарф на ходу стаскивает и нервно руками его теребит, слишком пристально меня рассматривает в головы до ног и видит ладони на животе.

– Всё нормально, мелкий немного шалит.

– Этот, чьё имя называть не стоит, узнал, что является отцом?

– Оль, он такое думал всё это время, - столько времени держалась, а тут меня просто прорвало, как плотину снесло.

Я, сквозь споли и слезы, рассказала подруге то, что поняла, к чему смогла логически докопаться.

– Вот мудак. Думал, что теперь будет всё так просто? А почему ушёл?

– Он ничего больше не говорил, но было понятно, что шокирован.

Думаешь, вернётся? – и смотрит так жалобно, сжимая мои ладошки.

– Думаю, что да, это сейчас он обескуражен, а вот соберётся с мыслями и устроит мне вынос мозга.

– Ты его простишь?

– У каждого из нас своя жизнь, я сомневаюсь в том, что подобному индивиду стоит довериться, к тому же вспоминаем его мамочку, сомневаюсь, что она его в спину толкала, чтобы бежал ко мне. А на сёт простить…Дураков только жалеть нужно, а прощать их не за что.

– И то верно, - смеёмся обе, обнявшись.

– А, может, хватит вам глупости делать? Давайте уже лучше сходитесь, живите, детей растите. Посмотри, какие Полька и Колька счастливые, и вы же можете, только гордые оба, и ты дура, и он! Что смотришь? Сама тогда сбежала и запретила всем правду открыть. А я Уварова, хоть он и гад, поддерживаю. Он ещё тогда твердил: нечего дурить.

Я склоняю голову к груди, и нервно сглатываю, потому что так всё и есть.

– Оль, я ничего не могу сказать. Давай просто подождём и всё увидим. Может он переспит с этой новостью и забьет на неё. Ничего приятного от Черкасова давно не жду.

В эту ночь я совершенно не могла уснуть, как не старалась. Фантазия постоянно подкатывала с очень жаркими постельными сценам с нашим участием. А вспомнить есть что, и от этого становится очень жарко. Утыкаюсь лицом в подушку и предотвращаю стон отчаяния. Ну почему всё так? Зачем всё так? Как я жила все это время?

Никак. Только то, что во мне растет ребенок и поддержка девчонок, спасали от глубокой депрессии. Они не давали возможности мне впадать в уныние. Это дорогого стоит. И работа у меня оказалась хорошая, хотя и много своих нюансов в общении с некоторыми сотрудниками. Мужчины, пока не знали о моём положении, очень открыто проявляли ко мне своё внимание, и это не нравилось незамужним сотрудницам.