Купол был смонтирован бригадой строителей, прибывших на Паркус за неделю до нас. Они так же установили на полюсах атмосферные установки, которые должны были изменить климат на планете и наполнить атмосферу пригодным для дыхания составом. А пока нам приходилось прятаться в скафандры, чтобы не сжечь легкие.

Ландшафт, который мне удалось разглядеть в окно вездехода, нагнал на меня тоску. Сплошные серые горы, красноватый песок и… больше ничего. После нашего маленького домика, утопающего в зелени, этот скудный пейзаж вызывал у меня чувство, близкое к панике. – Чем же мы тут будем заниматься? – подумал я и отвернулся от окна, чтобы не расплакаться.

Внутри купола нам разрешили снять скафандры и проводили в просторный ярко освещенный зал. В зале стояло множество двухъярусных кроватей. Человек, встретивший нас, сказал нам, что мы можем, пока взрослые разгружают транспорт, отдохнуть, выбрав любую кровать. Все мои спутники разбрелись по разным углам. Разговаривать никому не хотелось. Должно быть, всех переполняли такие же чувства, что и меня. И лишь самая маленькая девочка, ее звали Изольда, весело бегала среди кроватей, приставая то к одному, то к другому. Но, наконец, и она успокоилась и улеглась на соседнюю со мной кровать. Обняв свою куклу, Изольда посмотрела на меня.

– Пител, а сколо плидут мама с папой?

– А вот ты закрой глазки и немного поспи. А когда ты проснешься, они будут уже здесь.

– Плавда, Пител?

– Правда, Изольда.

– Ну, тогда я сплю. Спокойной ночи, Пител.

– Спокойной ночи, Изольда.

Она обняла куклу покрепче и закрыла глаза. Через минуту послышалось тихое посапывание.

Лично я был уверен, что не засну, пока не дождусь своих родителей. Но и я вскоре уснул.

Это были первые часы пребывания на Паркусе! На планете, которая изменила все наше представление о мироздании! Мы стояли на пороге великих, невероятных событий, а мне снился наш маленький дом на родной Леи, с зелеными кустами под окном.

Следующие пять недель были настолько загружены, что у меня совсем не оставалось времени для грустных мыслей. Транспортные корабли прибывали каждый день. Они привозили оборудование, блоки для новых корпусов и всякую всячину. Я, как и остальные дети, с утра до вечера помогал взрослым. Сил оставалось только на то, что бы доплестись до своей кровати и накрыться одеялом. Каждый вечер, закрывая глаза, я засыпал с одной мыслью, что, наконец, завтра с утра я встану пораньше, пока родители еще не ушли и поговорю с отцом. Он наконец-то мне объяснит, зачем мы здесь. Ведь у меня до сих пор не было возможности это выяснить. Все время полета на Паркус я, как и остальные, проспал. А после прибытия на эту богом забытую планету все как-то не было удачного момента. Да и родителей я практически не видел. Но каждое новое утро меня уносил водоворот событий и я с головой погружался в этот жужжащий улей.

Через месяц было построено еще двенадцать куполов, соединенных между собой стеклянными переходами. Все стали называть их «Наш дом». Три из них отводились под жилье, в одном была большая столовая, еще три были отведены под склады. В восьмом располагалась чудесная оранжерея с большим бассейном, в девятом – тренажерный зал с длинной беговой дорожкой, большим полем, засеянным зеленой травой, тремя небольшими оборудованными аудиториями, где нам предстояло заканчивать свое обучение, и большим актовым залом. Один отводился под лазарет. Три остальных купола были построены чуть поодаль от остальных и примыкали к странной горе, похожей на пирамиду. Отец называл их лабораторией. Вход туда был строго ограничен. Именно там с утра до вечера пропадали мои родители.

В конце пятой недели прилетел последний транспорт. Он привез шесть больших черных ящиков, которые роботы-погрузчики немедленно доставили в три «закрытых» купола. На корабле так же прилетели пять человек. Четыре мужчины и одна женщина. Я напросился вместе с отцом встречать последний транспорт. Стоя рядом с ним, я наблюдал, как прилетевшие люди спускались по трапу. Впереди шел высокий мужчина. Он подошел к нам и сжал протянутую руку. Остальные остановились за его спиной.

– Все готово, генерал? – спросил он.

– Все готово, профессор! – ответил отец.

– Значит завтра?

– Да, завтра!

– Отлично, генерал!

Они еще некоторое время смотрели друг на друга. Затем опустили руки.

– Прошу за мной, – сказал отец, и, взяв меня за руку, быстро зашагал к стоящему рядом вездеходу.

Остальные поспешили за нами.

Этим вечером отец с матерью пришли раньше обычного. Я еще не спал. Мать поцеловала меня в лоб и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. Вид у нее был очень усталый. Отец присел ко мне на кровать и ласково погладил меня по голове. Затем наклонился и тоже поцеловал в лоб.

– Папа, я давно хотел тебя спросить… – начал я.

– Ш-ш-ш.. – сказал он, приложив к губам палец, – скоро. Скоро ты все узнаешь. А сейчас спи. – Он встал. В дверях он остановился. – Мы с мамой очень любим тебя!

– И я вас очень люблю! – ответил я.

Он улыбнулся и вышел, выключив свет. Я еще какое-то время лежал, смотрел в темный потолок. Затем повернулся на бок и заснул.

В течение последующих трех дней я не видел своих родителей. Они, как и остальные ученые, прилетевшие на Паркус, безвылазно находились в трех куполах, примыкавших к горе. Я, как и остальные дети, бесцельно слонялся по базе. Делать ничего не хотелось. В воздухе витал дух напряженного ожидания. Он читался в глазах моих друзей, в глазах обслуживающего персонала и даже в глазах с виду невозмутимых вооруженных солдат, охранявших вход в лабораторию.