Шрифт:
Это был его путь. Только его! И никто кроме него не сможет его пройти! Никто кроме него!
Хотел ли он этого? Александр не знал!
Человек, сидевший за столом, поднял голову. Отложив в сторону ручку, он быстро поднялся со своего места. Он был высокого роста. Одет в белоснежную сорочку, черные брюки и черный двубортный пиджак. Выйдя из-за стола, он быстро подошел к Александру и заключил его в свои объятья. Объятья были настолько крепки, что у Александра перехватило дыхание.
– Еще несколько секунд, и моя грудная клетка сломается! – подумал юноша, которого такой поворот событий сильно смутил. Но он не стал отстраняться от лысого.
Наконец, стальные тиски разжались, и Александр смог вздохнуть полной грудью. Лысый отстранился от юноши, но не убрал руки с его плеч. Александр увидел, что из больших серых, немного раскосых глаз текут слезы, оставляя мокрые следы на впалых щеках. Лысый часто-часто заморгал и сделал шаг назад. Достав из кармана пиджака платок, он вытер глаза, для которых, проявление слабости было явно в диковину.
– Рад видеть тебя, Андре, – сказал он сдавленным голосом с еле заметной хрипотцой. – Ты всех нас заставил здорово поволноваться! После стольких лет безнадеги и пустоты…! Правда, Габриель?
– Правда, Питер! Еще как, правда! – кивнул седой.
– Ну, что вы встали в дверях, – спохватился хозяин кабинета, – проходите. Присаживайтесь.
Он взял Александра под руку и подвел его к креслу. Усадив юношу, он обошел стол и занял свое прежнее место. Седой уселся напротив Александра. Лысый молча посмотрел на юношу (Александру было не по себе под пристальным взглядом пронзительных серых глаз. Он заерзал в кресле и вновь стал рассматривать картину), затем перевел взгляд на Габриеля.
– Ну, как дела у моего мальчика?
– Все отлично, Питер. Все отлично!
Александр, ошарашенный от всего происходящего, не выдержал и взорвался.
– Кто-нибудь наконец-то мне может объяснить, что, черт возьми, со мной произошло! Почему я жив! Где я? Что это за место? Кто вы такие…? – прокричал он. Лицо у него покраснело. Его глаза сверкали какой-то детской безысходностью. Он смотрел то на одного, то на другого…
Затем, взяв себя в руки, продолжал он уже спокойным голосом:
– Скажите мне. Иначе мой мозг просто не выдержит. И вы воочию увидите, как человек сходит с ума… За последние несколько часов на меня обрушилось столько непонятной информации, что боюсь, как бы мне в ней не утонуть… Сначала я умер. Затем чудесным образом воскрес… Как Феникс из пепла… Теперь вы со своими объятьями. Почему вы называете меня мой мальчик? – он сглотнул и перевел дыхание. – Почему все твердят, что рады вновь меня видеть? Я никогда раньше не был в этом месте. Иначе непременно бы это запомнил… Простите меня, если я был груб. Вы должны понимать мое состояние, – смущенно закончил он.
В помещении повисло молчание. Седой долго смотрел на Александра, потом перевел взгляд на человека, сидевшего за столом, и утвердительно кивнул.
– Ты не помнишь этого места, потому что мы заставили тебя, его забыть, – сказал лысый. – Когда ты был здесь первый раз, ты был очень юным. Ты пережил глубочайший шок после смерти своего отца. И нам пришлось поработать над твоим сознанием.
– Простите… – перебил его Александр, – я ничего не понимаю. О чем вы говорите?
Питер вновь посмотрел на седого. Тот, немного подумав, снова кивнул.
– Чтобы понять, о чем я говорю, ты должен знать всю историю путешественников с самого начала. Ты готов?
– Да!
– Устраивайся поудобнее в кресле. Рассказ будет длинным!
Глава 4
– Чтобы тебе было понятно, о чем я буду говорить, ты должен усвоить одну простую истину. Мир, в котором ты вырос, не единственный! Существуют тысячи, десятки тысяч других миров. Мы называем их параллельными мирами или просто другим измерением.
Александр открыл рот, чтобы что-то спросить, но человек, сидевший за столом, остановил его, подняв руку.
– Не пытайся сразу понять. Я знаю, что это очень сложно. Просто прими это как постулат. И, пожалуйста, не перебивай меня. Я потом отвечу на все твои вопросы. Если после моего рассказа они у тебя еще останутся. Хорошо?
Александр молча кивнул.
– Существуют тысячи, десятки тысяч миров. И все они разные. И все они по-своему прекрасны…
Жизнь в нашем измерении зародилась миллиарды лет назад. Гораздо раньше, чем в мире, в котором вырос ты. Когда вы изобрели колесо, мы уже путешествовали к звездам.