— На сегодня, я думаю, хватит. Ночами по дороге бродить точно не стоит. Да и холодает. Расположимся на привал вон на том холмике, — Дориан сделал знак рукой, и команда остановилась.

— Отличная идея, дружище! Я уж думал ты нас всю ночь потащишь по тракту! Давай-ка принесём вон то гнилое бревно — из него отличный костёр получится, а то как-то холодает.

— Тут кролики водятся, может подстрелить парочку?

— Сеньорита, отличная идея!

— Только слюной не захлебнись, кабанчик!

— Кабанчик?! Как грубо!

Через час костёр уже вовсю трещал, освещая холм тусклым светом, а аромат жареной на огне крольчатины подстегивал аппетит. Лили уселась у костра и стала закидывать в угли несколько картошин, Фрида перебирала на лютне какой-то простой мотив, а Дориан и Альварес просто бездельничали, болтая друг с другом. Потихоньку наступила ночь. Она подкралась почти незаметно, как кошка, а потом в один момент ринулась вперед и заволокла округу темнотой. Звезды, ещё недавно совсем тусклые, теперь зажглись в полную силу, пытаясь возместить отсутствие луны. Какая-то большая птица пролетела, шурша крыльями, и похоже, привела за собой особенно холодный порыв ветра. Но костёр, постоянно подкармливаемый новой порцией дров, одаривал путников теплом и располагал к беседам. Никто из компании ещё не спал.

— Вот это я понимаю следопыт, — прогнусавил южанин, развалившись на спине и подложив руки под голову. — Глаз наметан, сразу определила, где кролики живут.

— Да я знаю эти места хорошо, до фермы моей мамки день ходу! — сказала Лили, вынимая из костра последнюю партию картофелин.

— Э?! Так может навестишь матушку?

— Альварес! — Дориан резко одернул южанина.

— Хряк! Ну это уже слишком, я ж тебе говорила, что мамка умерла давно!

— Э?! Черт, прокололся! Прошу простить.

— Ну ты и… — Фрида тоже рассердилась, — вот уж точно боров толстокожий!

— Да ладно, чего там, — тихим голосом прошептала Лили, и неожиданно для себя продолжила.

Ферма её матери была совсем небольшой, даже крошечной, и располагалось сразу за более крупным хозяйством Макбэйнов.

Мать как-то сама управлялась и с посевами, и с немногочисленной живностью. Как ей это удавалось? Лили так и не поняла до сих пор. Детские воспоминания сохранили в памяти большую рыжую корову. Как её звали? Астра, кажется. Ещё были утки и куры, и злобный цветастый петух, и пшеничное поле почти сразу за домом.

А потом в один дождливый осенний вечер три пьяных прохожих ландскнехта спалили ферму. Мать крикнула Лили бежать, и та сама не заметила, как оказалась у Макбэйнов.

— Сеньорита, простите!

— Хряк, я сама не знаю, почему я это говорю! В общем старик Макбэйн был мужик что надо, вояка, сержант в отставке. Он тут же взял своих старших сыновей. Похватали ребята, вилы с топорами, да старый арбалет. Что стало с теми бандюками, они мне так и не сказали, но мамку было всё равно уже не вернуть.

— Лили… — слеза скатилась по щеке у Фриды.

— Макбэйны меня приютили, но долго я у них не задержалась, сбежала через месяц. Они бы догадались, кто я такая. И… я ведь им так ничего и не сказала тогда. Может действительно зайти завтра? Тут по пути.

— О чем ты, конечно зайдём! — Фрида уже не могла сдерживать слёзы. — Дориан?

— Ладно, зайдём. Всяко лучше, чем гоняться за какой-то непонятной копейщицей.

— И так, — профессор Форшер окинул взглядом класс, — настало время нам с вами разобраться, как устроена магия, что называется, «изнутри». На прошлом занятии, если вы не забыли, мисс Юна Макбэйн довольно точно процитировала Андреуса Схоласта, пояснив что магия есть мера изменчивости мира. И это чистая правда. Основой магии является хаос, который мы привносим в наш мир посредством неких манипуляций. Но напрямую к хаосу обращаться нельзя, поэтому приходится искать обходные пути. И в этом нам помогает теория Доменов. Однако, я вижу поднятую руку. Да, молодой человек.

— Простите, — с крайней парты на среднем ряду поднялся полноватый мальчишка в очках, — а почему мы не можем управлять… хаосом напрямую?

— Как вас зовут?

— Я — Вальтер. Вальтер Бинг.

— Вы — ученик жреца, я полагаю?

— Как вы догадались? — изумился мальчик.

— Святая простота, — улыбнулся учитель. — Пусть это будет вашим домашним заданием, узнать, как я догадался, что вы — ученик жреца. А что касается вашего вопроса, то…

Гюнтер Форшер замолчал, уставившись на витражное окно напротив преподавательского стола. Учитель задумался, приложив согнутый указательный палец правой руки к подбородку. Левой же рукой Форшер принялся отстукивать по столу простенький ритм, насвистывая ему в такт незамысловатую мелодию, которую сразу узнали некоторые из учеников. По аудитории пробежал тихий смешок.