Увидев Итана, толпа притихла и разделилась надвое. Он размашисто прошёл между храмовниками в своей развевающейся чёрной накидке, высокий, стройный, всем своим видом излучающий силу и уверенность. Краем глаза заметил среди братьев мальчишку с метлой, но даже не повернул головы в его сторону.

Его время придёт позже.

–Ну, что там у вас? Очередной трёхголовый птенец? – Небрежно осведомился дейн.

От природы красивый грудной голос Итана был расслаблен и слегка вибрировал. Благодаря длительному обучению ораторскому мастерству, он мог ввести в подобие транса любого неподготовленного человека мгновенным изменением интонации, темпа или громкости. Бархатистые нотки, которые он использовал в разговоре с женщинами, учащали сердцебиение и вызывали мурашки даже у некоторых мужчин.

Итан предположил наугад, а потому искренне удивился, что попал почти в цель. На звук его голоса обернулись сразу трое мужиков исключительно крестьянской наружности, с совершенно одинаковыми заросшими физиономиями и раздувшимися, как помидоры, носами.

"Воистину, шутки Триединого никогда не перестанут меня радовать."

Один из мужиков – самый смелый, судя по всему, – шагнул вперёд под прицелом десятка пистолетных дул, вытянув перед собой трясущуюся до самого плеча руку, в которой болтался небольшой холщовый мешочек.

–У нас тут… странная… штука, – сказал он сипло, забыв от напряжения о приветствии.

–Так вам повезло, я как раз специалист по… странным штукам, – Итан улыбнулся, обнажив оба ряда белых зубов. При этом глаза его оставались пугающе холодными, несмотря на образовавшиеся в уголках смешливые морщинки.

–Она уже убила нашего Борху утром, – вступил второй близнец, словно почувствовав, что первый сейчас даст дёру. – Заберите, а?..

–Как убила? – Деловым тоном спросил Итан, сделав шаг навстречу.

–Ну-у… Борхен об неё споткнулся, упал головой на камень и проломил себе череп.

Мужик сглотнул и невольно чирканул взглядом по шраму на красивом лице, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого внимания дейна. Эти люди наверняка многое о нём слышали, но видели впервые. Они его боялись. И всё-таки пришли. А значит, то, что находилось в мешочке, пугало их гораздо больше.

Он приблизился ещё на шаг, игнорируя предупредительные возгласы из толпы. Итан никогда не знал страха, и если бы что-то прямо сейчас взорвалось у него перед носом и убило его, он не испытал бы ничего, кроме… лёгкого сожаления.

–Вы это брали в руки? – Спросил он, больше не улыбаясь.

–Ни-ни! – Воскликнул третий крестьянин. – Оно же Борху убило! И ещё оно… странно светится… чёрным.

Вот теперь стало по-настоящему интересно. Итан без дальнейших колебаний выхватил мешочек из дрожащей руки мужика, которого тут же и след простыл вместе с братьями, и, развязав, заглянул внутрь. Выражение лица дейна прочесть было невозможно, и остальные храмовники с любопытством начали обступать его со всех сторон, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть.

Когда Итан поднял наконец голову, глаза его лихорадочно блестели.

–Стилл, Кэрол, готовьте оборудование, – энергично скомандовал он, взглядом отыскав в толпе нужных людей. – Брайан! Оповести остальную команду. И, ради всего святого, смени одежду. Сегодня нам предстоит много работы.

Говорят, ночь – время воров. Рэй так никогда не считал. Ночью слишком тихо, и малейший шорох привлекает ненужное внимание. Нет, лучшее время для вора – предрассветные сумерки. Когда гаснут последние звёзды, а небо на востоке чуть желтеет, горожане вздыхают с облегчением, полагая, что опасность миновала: демоны возвращаются в свои норы, мутанты уползают в канализацию. Страхи отступают, и долгожданный покой снисходит даже на вечно страдающих бессонницей бюрократов. Таких, как барон Дюмар.

Барон спал, и его храп перекрывал карканье ворон за окном. Спала и его жена, заткнув уши смоченной ватой. В комнате напротив, не уступая барону, храпел дворецкий. В конце коридора спали двое детей Дюмара. Дремали на своём посту у ворот бдительные стражи особняка в ожидании скорой смены. Спали все четыре бароновых пса – но тут уж причиной послужила недюжинная доза снотворного, подмешанного в мясной фарш, куски которого Рэй заранее разбросал по двору через забор. Здоровенные оказались зверюги, ждать пришлось дольше, чем предполагалось. Но времени у него было ещё предостаточно: до восхода солнца оставался почти целый час.

Дверь баронской спальни была приоткрыта. Это показалось Рэю странным. Он заглянул внутрь и, не обнаружив в темноте ничего подозрительного, осторожно закрыл дверь, чтобы её случайно не захлопнул сквозняк, разбудив спящих. Если верить заказчику, то, что он искал, находилось в кабинете рядом с детской.

Рэй двинулся вдоль недлинного коридора, по обыкновению пританцовывая в такт музыке, слышимой одному ему. Он бы ещё и насвистывал, если бы не мешала маска из плотных кожаных сегментов, закрывавшая нижнюю половину лица почти до глаз. В нарастающем шуме пробуждающейся природы его всё равно никто бы не услышал. А сапоги из тончайшей оленьей замши могли заглушить даже звук прыжка с табурета. Самое главное в одежде вора – удобство и максимальная беззвучность. На работу Рэй всегда одевался по последней воровской моде, поэтому мог не опасаться, что в ответственный момент его подведёт скрипучая подошва.