За большим столом сидел пожилой мужчина с окладистой бородой и взлохмаченной седой шевелюрой. На его плечи были наброшен добротный подбитый мехом плащ. На переносице хозяина кабинета виднелись очки в роговой оправе, которые он тут же убрал в сторону. И улыбнулся. Тут я едва не попятилась. Только оказавшаяся за спиной Фанита не позволила мне сбежать. Она крепко ухватила меня за локоть и удержала на месте.

– Мне было любопытно, когда ты покажешь нам свою племянницу, - протянул мужчина, скалясь огромными клыками.

– Ну зачем ее пугаешь? Видишь ведь, что девушка боится! – строго заявила Фанита.

– Ты никогда медведей не встречала? – с искренним удивлением осведомился мужчина.

Я гулко сглотнула и смогла выдавить сипло:

– С такими огромными зубами – нет.

Старик захохотал, запрокинув голову, и громко хлопнув ладонью по столу. Смеялся он заливисто и очень заразительно. Фанита ободряюще сжала мое плечо и улыбнулась. Только сейчас я осознала, что ее тоже отпустило напряжение, которое лиса пыталась скрыть.

– Знатно ты меня похвалила, малышка, - выдал медведь отсмеявшись и утерев рукавом рубахи выступившие на глазах слезы. – Так меня даже жена не балует в самые хорошие дни.

– Извините, - пискнула я, совсем растерявшись. – У вас и впрямь внушительные зубы.

– Уважила, - хитро подмигнул мне старейшина. – Вот что значит лиса. Настоящие лисы всегда умеют растопить самые суровые сердца.

– Ты это говорил про кошек, Норис, - напомнила ему Фани и подтолкнула меня к диванчику, на который сама же и уселась.

– Говорил, - не стал отпираться старик. – Но только рыжим мы прощаем любые шалости.

Я села на набитую соломой подушку.

– Ну, мне нечего прощать. – упрямо заявила моя подруга.

– Мне никогда не забыть, как ты приехала в этот город. Я был против лис в нашем сообществе.

– Помню.

– Признаюсь, что я считал тебя никчемной и скандальной дамой.

На это высказывание лисица фыркнула.

– Все женщины боялись, что ты станешь уводить у них мужей и совращать сыновей.

– Как будто они того стоят.

– И вот спустя годы к тебе приехала племянница. Город будоражат слухи.

– Нам не нужны неприятности и чужие мужья, - отрезала Фани. – Любая волчица или кошка куда более блудливая чем лисы.

– Вы редкие. И в нашем городе других лис нет, - резонно заметил Норис. – Потому жители и волновались.

– Женщины, - поправила Фани. – Мужчинам всего лишь немного любопытно.

– Может ты и права.

Старик ненадолго замолчал, пристально осматривая меня. От этого взгляда стало неловко. Захотелось поджать под себя ноги и закрыть лицо ладонями.

– Твои родители мертвы, - совершенно другим голосом произнес он.

В комнате стало прохладно и огонек в лампе дрогнул. Только старейшина не обратил на это внимания.

– Ответь мне, дитя.

– Они погибли.

– И ты осталась совсем одна, - он не спросил, а констатировал факт.

– Все так.

– И еще ты боишься. Чего?

– Боюсь, что не смогу тут прижиться. Что не найду своего места.

– Почему? – искренне заинтересовался он.

– Меня предали, - выдохнула я, испытывая странное облегчение, что могу говорить об этом.

– Кто?

– Мужчина, который обещал заботиться. И женщина, которая была мне сестрой.

– Ты совершила преступление? Наказала их? – старик прищурился и показался мне очень заботливым.

– Нет. Законов я не нарушала. Просто сбежала в дом родственницы, - доверительно сообщила я.

– Для чего?

– Чтобы начать новую жизнь.

– Ты планируешь причинить вред хоть кому-то?

– Нет.

– Обидеть Фаниту? Или еще кого?

– Нет, - тут я мягко тронула ее руку, лежащую на моем плече. – Она хорошая.

– А кого-то плохого?

– Больше не дам себя в обиду, - выпалила я прежде, чем успела остановиться.

И тут с меня спало странное оцепенение. Я встряхнулась и изумленно уставилась на Нориса.

– Что…что...

– В твоей деревне не было таких старост? – лукаво спросил старик.

На это я мотнула головой.

– Значит, не только зубы у меня большие. Но и сил хватает, чтобы оставаться старейшиной этого города, - мужчина преобразился и обернулся.

На подоконник опустилась крохотная птичка и постучала клювом по тарелочке, на котором лежал кусочек печенья.