– Ешь.

Женщина поставила передо мной доску с ломтем пирога с мясом и луком. И спустя несколько секунд рядом опустила глубокая глиняная тарелка с парящей похлебкой. Ложка оказалась металлической, чему я удивилась.

– Я ж не деревенщина какая, - с важным видом пояснила Фанита. – У меня постоялый двор для приличного люда.

– Оу, - только и смогла протянуть я.

Однако, все мое внимание привлекла еда.

– Ты не торопись, - посоветовала хозяйка дома. – Все дни я поила тебя бульоном и отварами. Потому жуй подольше.

– Угу.

Женщина следила за мной со снисходительной улыбкой. Мне казалось, что она едва сдерживается, чтобы не протянуть мне салфетку или не поправить волосы, соскользнувшие на лоб. Но каждый раз одергивала себя и слегка хмурила рыжие брови.

– В нашем мире иногда появляются пришлые, - неспешно принялась рассказывать хозяйка. – Они приходят через воду. Порой их находят у озер, порой они являются во время дождя.

Я кивнула, дав понять, что слушаю.

– Каждый знает, что пришлых надо передавать стражникам. И они уже отвечают за таких гостей.

– И почему?

– Нас уверяют, что пришлые приносят больше несчастья.

Я даже жевать перестала. С трудом проглотила кусок и с тоской уставилась на оставшийся ломоть пирога. Аппетит несколько поубавился. Не очень-то мне хотелось становиться символом неудач.

– Да только знающие говорят, что на самом деле, вы напротив - приносите счастье.

– Точно?

– Неспроста же таких как ты обязательно отдают князьям в услужение.

Мне еще меньше понравилось слово «услужение». И я решила прояснить для себя смысл этого выражения. Может здесь оно значит что-то иное.

– Что это за должность? Рабство?

– Мы не варвары. В нашей стране такое не принято. Граждан никто не делает рабами. Но…

– Но, - повторила я с нажимом.

– Пришлые - не граждане. И у них нет прав.

Женщина развела руки в стороны, всем видом показывая, что она не в восторге от этого закона.

– И никто за таких не вступается.

– Это что значит?

– У каждого из нас есть поручитель. Им может быть кто-то из взрослых родственников или старейшин поселка. Они поручаются за тебя и несут ответственность, если ты натворишь чего-нибудь. А потом тебя же и наказывают.

– Умно, - согласилась я. – Но сложновато.

– Иначе вряд ли кто из молодых перевертышей станет вести себя порядочно. Мало кто решается разочаровать своего наставника.

– А если решиться? – болезненное любопытство заставило задать этот вопрос.

– Поручившийся за глупца заплатит долг. Расплата может быть страшной, - женщина поежилась и потерла шею, словно растирая затекшую мышцу. – а от глупца могут отказаться. И тогда участь его будет незавидной.

– Какой? – отчего-то шепотом уточнила я.

– Не стоит забивать себе голову такими вещами, - хрипло заключила Фанита и усмехнулась, - ты уже наелась?

– Боюсь, что больше в меня не влезет, - нехотя я отодвинула тарелку с остатками похлебки.

Немного помолчав, я все же спросила:

– Так что же будет со мной?

– По-хорошему, мне стоит сдать тебя страже. Пояснить, что я не поняла кто ты, и не намеренно укрыла тебя. Да только… - женщина дернула ушками и подперла подбородок кулаком, - я не на самом лучшем счету у местной стражи. Наверняка ко мне прицепятся и, чего доброго, отнимут мое дело. Или выселят из города.

– О, - только и могла протянуть я.

– Проще было бы кинуть тебя в подпол, - скучающе заключила хозяйка дома. – А потом, когда ты совсем обессилишь, выволочь в лес подальше и бросить.

Я закашлялась, но заметила, как Фанита прячет усмешку, прикрыв рот ладонью.

– Ты ведь шутишь? – на всякий случай все же поинтересовалась я.

– Конечно, - помедлив ответила женщина. – Стану я тащить тебя на себе. Ты хоть и костлявая, но все же тяжелая.

Обижаться на костлявую я не стала. Ведь и впрямь похудела за дни болезни. Но все же посчитала нужным сообщить:

– Тяжелая, потому что занимаюсь спортом.

– Чем?

– Тренируюсь.

– Чего? – снова не поняла меня хозяйка.

– Качаю мышцы…- я осознала, что не могу объяснить, что означает спорт. – Чтобы не толстеть, я бегаю и прыгаю.

– А ты не пробовала меньше есть или работать? – резонно заметила Фатина.

– В нашем мире много еды.

– И мало работы?

В ответ я лишь пожала плечами. Стоило узнать сначала, насколько этот мир отличается от моего собственного.

– Странно, что ты не плачешь.