— Титановые у тебя жилы все-таки, — невольно восхищаюсь я. На моей памяти я знала только одну такую девочку — родившую на третьем курсе и метавшуюся между домом и лекциями, пока с мелким сидела бабушка. Анжеличка вечно была растрепанная, с квадратными от впечатлений глазами, но… Но зато счастливой, что обошлось без академа и нудного восстановления.

— Ну, многое я все-таки могу делать дистанционно, — спокойно откликается Света, — но иногда появляться мне все-таки нужно. Вик, скажи, у тебя что-то случилось?

— А? — Вопрос застает меня врасплох, я даже удивленно кошусь на Свету.

Мне казалось, что Света глянула на меня не пристально, даже вскользь, не настолько, чтобы углядеть что-то на моем лице.

Мне казалось, что и я сама выгляжу в достаточной мере хладнокровно, чтобы вот так с лету кто-то мог предположить, что со мной что-то не в порядке.

— Глаза у тебя измученные, — все с той же непрошибаемой невозмутимостью поясняет Света, — в субботу ты была гораздо бодрее. Это рабочая неделя на тебя так влияет или все-таки что-то случилось?

Что у меня могло случиться? Мой бывший муж решил жениться!

Разве ж это повод для того, чтобы переживать? Я же тысячу раз себе клялась, что буду только рада, что хоть кто-то кроме меня насладится таким "счастьем" как Ярослав Ветров в семейной жизни.

И пусть девчонки на работе и уверены, что я вообще долбанутая, раз никак на это все не реагирую, они-то, мол, бы точно расстроились, ну, хотя бы чуточку, а мне — будто и вправду плевать. Тут ключевое уточнение — внешне. Внешне мне плевать. А вот внутренне… Уж сколькими словами себя ни называла, а заткнуть эту жгучую горечь никак не могу.

В субботу целовался со мной. Делал шаг навстречу. А потом — поскакал к Кристине с кольцом. Даже новенькое колечко для любимой прикупил. В новую жизнь с чистой страницы, с породистой женушкой. Ну-ну, Ветров, ну-ну…

Как хорошо, что он не настолько зорок, чтобы разглядеть во мне то, что увидела Света. Она-то ведьма, ей можно…

— Кофе с утра выпила мало, — по взгляду Светы видно — она не очень-то поверила в мою наспех сочиненную отговорку, но, видимо, решает меня пощадить и не допрашивать.

В редакции Свете и вправду просто необходимо появляться. По-крайней мере, стоит ей оказаться в здании — как на неё тут же набрасываются её же сотрудники. У них явно скопились вопросы, которые нужно разрешить прямо сейчас. Без Клингер эти шестеренки не крутятся. Справляется с этим Света виртуозно, видно, что этот часовой механизм выверен ею до последнего винтика и настраивается как родной. И четверти часа не проходит, как она разгребает основную массу дел, мне за этот перерыв удается только две чашки капучино себе выторговать у местной секретарши.

А потом Свете докладывают, что Мияке все-таки приехал, и все ищущие внимания Светланы Клингер вылетают из её кабинета с такой поспешностью, будто их там ледяной водой окатили.

Меня усаживают в Светином кабинете, в какой-то момент мне даже мерещится, что на меня она смотрит в сомнении, но все меняется, когда приходит японец, и мы обмениваемся с ним стандартными приветствиями. Светино лицо выглаживается, все будто становится на свои места.

Тадаши Мияке оказывается чрезвычайно улыбчивым мужчиной с узкими губами и серыми, пронзительными глазами. Волосы короткие, и вроде как уложены, но пребывают при этом настолько в виртуозном бардаке, что будь мне лет восемнадцать, я бы глаз от него оторвать не смогла. Рассказывает о себе Тадаши весьма охотно, даже многословно, я едва успеваю его переводить. Но успеваю. Каверзные Светины вопросы — тоже.

Если бы это была очередная проверка на профпригодность — я бы, пожалуй, даже грамоту попросила, за отличную работу.

— Флирт надо переводить? — спрашиваю я после третьего комплимента Тадаши в адрес Клингер.

— А не надо, я знаю, что он ни одно предложение без него не закончит, — ухмыляется Света, — мы с ним уже третий раз пересекаемся, и один раз он уже даже чуть от Козыря не схлопотал. Потому что Козырь, в отличие от меня, знает японский и все слишком хорошо понял… Но я успела спасти мировое достояние в области дизайна аксессуаров. Просто Тадаши иначе общаться не умеет. Был бы любовником всему миру, если бы ему позволили. И это не переводи, будь так любезна.

Интервью проходит спокойно и захватывающе. Я настолько увлекаюсь этой работой, что когда Света наконец закрывает блокнот на своих коленях и выключает диктофон — я понимаю, у меня затекла спина. Полтора часа как с куста, просидела не шевелясь, и воздух-то втягивая только для того, чтобы говорить получалось.

— Ну, что ж, идем обедать, — наобнимавшись и заселфившись с Тадаши напоследок, Света разворачивается ко мне.

— Я думала, потом…

— Нет-нет, обедать, — Клингер протестующе качает головой, — голодной я тебя не отпущу. Идем. Там поболтаем.