— Да. Кроме того, остальные служащие, за исключением охраны, были отправлены с рабочих мест ещё раньше, я по личной инициативе вас дождалась. Ярослав Павлович, Вероника всех отпустила. Я говорила и повторюсь…

— Стоп, стоп, строп, — выставив ладони вперёд, прервал я домоправительницу. — Приказы Ники, как и мои, не обсуждаются. Так что воспользуйтесь моментом и отдохните, — похлопал я женщину по плечу и от нетерпения узнать, что же придумала Одинцова, оставил недовольную Маргариту Степановну одну и вошёл в дом.

— Ника, а вот и я! — небрежно кинув ключи на столик, крикнул я. — Готов удивляться, где обещанный сюрприз?

— Поднимайся наверх, — не показываясь на глаза, игриво позвала меня Вероника.

— У-ух ты, как всё загадочно, — протянул я и буквально вбежал по лестнице. В коридоре второго этажа девушку я не обнаружил, зато какого плана сюрприз - догадался, весь пол устлан лепестками цветов.

Тихонько постучал в спальню Вероники.

Странно, тишина.

— Яр, ты комнатой ошибся, — чуть приоткрыв дверь моей спальни, хохотнула девушка и тут же её закрыла.

Зашёл к себе. Вроде всё, как всегда, но кинув взгляд на балкон, понял, где Одинцова расположилась.

Ника постаралась. Посредине балкона стоял изыскано накрытый стол со всякими вкусностями, фруктами и запотевшей бутылкой шампанского, играла красивая романтическая мелодия. От лишних глаз Одинцова оградила нас, повесив достаточно плотный тюль, украсила пространство живыми цветами, а по периметру, куда только возможно, расставила зажжённые свечи.

— Если было бы темно, смотрелось бы всё куда нарядней, — услышал я за спиной Никин голос.

Выдумщица какая, она специально, видимо, в ванной пряталась, чтобы эффектно появиться.

Обернулся и присвистнул.

— Ого!

На Веронике воздушное светлое платье в греческом стиле, волосы то ли заколоты, то ли закручены наверх белой лентой. Она словно богиня любви – Афродита - сошла с Олимпа, чтобы сводит с ума мужчин на земле.

— Нравится? — кокетливо покружилась девушка, и я сглотнул.

Платье не обтягивает и доходит до щиколоток, но в лучах солнца при определенном освещении почти полностью просвечивает. Понимаю, фасон наряда исключает верхнюю часть белья, но нижнюю-то кто ей запрещал надевать, или она всё-таки есть, а ее отсутствие нарисовало моё воображение?

— Очень, — выдохнул я и старался смотреть Веронике в глаза, а не куда хочу. — Только ты мне пообещай, что никогда и ни при каких обстоятельствах не наденешь это чудо в люди, договорились?

— Яр, — сверкнула девушка довольным взглядом, а затем, чтобы меня подразнить, специально ещё раз крутанулась,— наверняка Маргарита Степановна нажаловалась, что я всем работникам устроила сокращённый день. Так что всё, что видно, эксклюзивно и только для тебя.

Недвусмысленный намёк Одинцова, для усиления эффекта, подкрепила просто ошеломительным в её исполнении действием. Она сцапала со стола сочную спелую клубнику, обмакнула её, судя по виду, во взбитые сливки, а потом медленно и тщательно сначала слизала сливки, а следом съела и саму ягоду.

В горле пересохло и я, дабы его смочить и охладиться, достал из ведёрка со льдом шампанское. Но не успел я взять бокал, чтобы его наполнить, как Ника забрала бутылку.

— Нет, сегодня я за тобой поухаживаю, — девушка, не отрывая от меня многообещающего взгляда, налила пузырящийся напиток и вручила его мне.

Ну не урод же я. Дотянул. Так с ней и не поговорил, не признался, что никакая мы не пара. По крайней мере, до аварии таковыми не являлись. Что из-за злобы ей соврал. Видел же, последние три дня она как с цепи сорвалась: то как бы случайно заведёт разговор об отдельных спальнях, то дотронется так, что я потом бегу в ледяной душ, то поцелует, а я как полный придурок отмазки всякие выдумываю, чтобы до логического конца поцелуй не доводить. А всё почему? Кто знает, как Ника отреагирует, когда всю правду узнает. Самое страшное – соберёт вещи и уйдет.

— Яр, ты какой-то нехарактерно скованный, — томно произнесла Ника, приподнялась на цыпочки и пальчиками слегка взъерошила мне волосы. А затем, продолжая улыбаться так, что дар речи теряется, она развязала узел на моём галстуке и медленно его стянула с шеи. — Садись, наверняка ты голодный.

Как волк! Аж зубы сводит, но диету, боюсь, придётся продолжить и бежать от «еды» и желательно подальше, пока не содрал с неё платье и не набросился.

Одинцова настроена серьёзно. Надавив на плечи, она усадила меня на стул и в меру сильно,приятно массирует плечи.

— Как день прошёл? — шепнула она мне на ухо. Её ладонь ловко скользнула под мой пиджак и наглаживает грудь, спускаясь всё ниже и ниже…

— Боюсь показаться занудой, но возникли проблемы, и они до сих пор не разрешились, — выдохнул я и на кой-то чёрт обернулся. Лицо девушки так близко, ещё несколько миллиметров и коснусь её губ. — Ник, мне жаль, ты так старалась, но в любую минуту могут позвонить, и мне придётся уйти, — подготовил я себе путь для отступления.

— Да, — Одинцова попыталась улыбнуться, но уголки её губ всё равно разочарованно потянулись вниз. — Тогда не стоит медлить, хоть перекусишь.