— Где документы? — протянул я руку к Лютеву, и тот сунул мне папку.

— А как она отреагировала на твою маленькую, но гаденькую ложь, и восприняла, что господин Койдан ей приписал с ним же несуществующий роман?

— Тебе дом в тягость, что ты прямо новую командировку буквально вымаливаешь? — намекнул Стасу, что если он не заткнётся, опять вернётся в тьму тараканью.

— Не хрена у тебя не выйдет. Больше я туда ни ногой! Уволюсь к чертям, это да, но, — резко замолчал Стас, потом его, видимо, осенило, и он встал с кресла. — Ты ей что, до сих пор ничего не сказал?!

— Не сказал, — виновато выдохнул я. — Сначала отложил на день, чтобы его не портить, но наступил новый - и та же история.

— Бля-я, когда дебилом тебя назвал, это я в точку попал, — не зло пробормотал Лютев. — Когда собираешься поговорить? Или дождёшься, пока она сама вспомнит?

— Если вспомнит! — рявкнул я.

— Нет, мужик, если амнезия пожизненная, то ты – фартовый, но если нет, то плохи твои дела. Бабы - народ злопамятный, причём скандалы, слёзы, обвинения – это ещё цветочки. У меня тёлочка одна была, божий одуванчик, а как с другой застукала, в такую мегеру перевоплотилась и чуть не кастрировала. Так что ты поосторожней, дружка береги, — хохотнул Стас и прикрыл самое дорогое обеими ладонями.

— Она уйдёт сразу, как расскажу. Не простит. Знаю, — устало потерев виски, резюмировал я, и в голове нарисовалась картина, как Ника собирает чемодан, громко хлопает дверью и уходит. Сердце от одной только мысли, что утром проснусь без Вероники, сжалось и заныло. — Не знаю что делать.

— Тоже мне - трагедия. Как обычно бывает. Ты каешься пред девушкой, она в слёзы. Стоишь пред ней как дурак, оправдываешься, а она в ванную рыдать убегает. Потом ты к ней стучишься, она тебя гонит, а когда тебе надоедает как собачонке скрестись в дверь, ты уходишь. Она понимает, что палку перегнула, покидает укрытие и сама мирится, — развел парень руки в стороны и пожал плечами, словно всё просто как дважды два.
– А если серьёзно, – вдруг Стас превратился во взрослого мужика. — Расскажи. Сегодня.

— Как твою мать? — со всего размаху стукнул по столу. — Как?!

— Как-как, — хмыкнул Лютев. — Откуда же мне знать. Ты с ней спишь, не я. У каждой тёлочки свои в башке тараканы и, соответственно, слабые места. О-о-о, — важно поднял Стас палец. — Сделай ей охренительный подарок, чтобы от счастья визжала, а потом, между делом, как бы невзначай, скажи.

— Подарок, — поморщился я. — И это твоя гениальная идея? Ты, дружище, не того мужика в этой комнате идиотом назвал.

— Ну-у не знаю… С моими бабами всегда работало, если, конечно, не особо накосячил, — Стас похлопал себя по животу и грустно вздохнул. — Слушай, давненько ты меня в гости не звал. Позови, а? Страсть как хочу домашней стряпни. А то у меня каждый день два варианта, либо заказывать ужин домой и есть его перед телеком в одиночестве, либо тащиться в ресторан. Компанию, конечно, найду, но как-то приелось всё, сил нет. Соскучился я по семейному быту, даже подумываю снова жениться.

— В чём проблема? Езжай на ужин к одной из бывших жён. Там тебя покормят и с детьми повидаешься, — предложил я альтернативу, мы с Никой на сегодня гостей не планировали.

— Боже упаси, — перекрестился Лютев. — В лучшем случае, одна из экс жен меня на порог не пустит, в худшем - пустит, но отравит.

Комедия – смотреть, как двухметровая здоровенная детина, навязывая своё общество, клянчит ужин. Но кривляния друга возымели нужный эффект, и я передумал.

— Ладно, покинутый всеми наш брошенка. Приглашаю. Только имей в виду, замечу хоть один голодный взгляд на свою женщину или услышу сальную шуточку, тут же пинком под зад выставлю за порог. Уяснил?

— Договорились, — расплылся в довольной улыбке Лютев, и его лицо опять стало наглым. — Кстати, на твоей тачке поедем. По такому поводу, как поход к другу, и выпить не грех. Надеюсь, в твоём доме найдется приличный коньяк?

Хоть Стас и получил утвердительный от меня кивок, всё равно объявил, что не доверяет моим алкогольным запасам. Как он выразился: «Если качество не подкачает, то с количеством выйдет стопроцентный напряг» и на всех парах полетел заказывать это самое количество.

Мысль, вернее, возможность, что амнезия у Одинцовой пожизненная, не давала покоя. А что – это самое удачное решение всех проблем. Во–первых, моё враньё никогда не вскроется, а во-вторых, на кого бы Ника не работала, каких дел в прошлом не наворотила, без воспоминаний её жизнь как бы началась с чистого листа.

Потянулся к мобильному. Наберу номер Германа Александровича, поинтересуюсь, насколько возрастут шансы его пациентки не выздороветь, если прекратить терапию.

Одернул себя.

Когда это я успел превратиться в лицемерного гада. Отменить лечение это то же самое, что намерено отобрать у Ники детство, юность, первый успех, мать, отца, да, в конце концов, всё, что ей когда-либо было дорого.

Отставил неверные мысли в сторону и твёрдо решил, без каких-либо сомнений и отсрочек поговорю с Вероникой сегодня.

— Смотри, какие «цыпы», особенно блондиночка хороша, — высунув из окна авто голову, прокомментировал двух проходящих девушек Стас и присвистнули им вдогонку, а потом обернулся на меня. — Э-эх, были же времена... и когда это мы с тобой мимо шикардосных тёлочек мимо проезжали. А теперь ты на скамье запасных и с тобой скучно.

— Высадить? Догонишь, — кивнул я на дорогу. Против Лютева ничего не имею, но ввиду предстоящего серьёзного разговора с Вероникой, он явно мешает.