Через мгновение до меня дошло — забирать мне из палаты нечего. Начиная с ежедневно выдаваемых туалетных принадлежностей и заканчивая халатом с тапочками — всё больничное.

— А где одежда, ну та, в которой меня сюда доставили? — поинтересовалась я, перспектива куда-то ехать в больничном наряде совсем не прельщала.

— Ник, ну ты чего. После аварии удивительно, что у тебя кожа осталась относительно целой, а ты об одежде спрашиваешь. Её прямо на тебе разрезали, сняли и выкинули.

— И что, мне теперь на улицу вот так идти? — огорчилась я и оттопырила края сорочки в районе бедер в стороны. — Хотя, что тут такого, — сразу осеклась, а то получилось как будто я неблагодарная и придираюсь к мелочам.

— Вероника, не беспокойся. Неужели ты допускаешь мысль, что я позволю своей девушке рассекать средь белого дня в таком виде, — устало выдохнул Ярослав, ему словно надоело повторять, что он обо мне позаботится, и я понапрасну всё время волнуюсь.

Яр не бросал слов на ветер. Пока он улаживал с администрацией клиники бумажные вопросы, Алёна принесла мне одежду и обувь. Летнее платье по фигуре и бежевые туфли лодочки сели как влитые. Гематомы прошли, ссадины зажили, и с учётом макияжа и укладки выглядела я вполне свежей, привлекательной и главное абсолютно здоровой. То, что ничего не помню, на лице не написано и в глаза не бросается.

Мы с Алёнкой, обе хлюпая носами, напоследок крепко обнялись и пообещали друг другу не терять связь. Чувствую, мне страшно будет не хватать общества девушки, привыкла с ней болтать о том, о сём, но номер её телефона у меня есть, и это утешает.

Ярослав хотел сразу отправиться к нему, но я попросила заехать сначала ко мне на квартиру за вещами, и он согласился.

— У меня уютная квартира? — спросила я у Койдана, когда мы сели к нему в автомобиль, любопытство так и раздирало.

— Понятия не имею, — огорошил мужчина и завел двигатель. — Ни разу у тебя не был.

Вот это подстава! Получается, Яр не имеет обо мне как о хозяйке никакого представления, и когда зайдём ко мне в дом, его мнение сложится. Закусила губу и переживаю. Вдруг я ужасная неряха, и нас ждёт гора грязной посуды, над которой жужжат толпы мух, а на стенах висит паутина, и грязное белье повсюду раскидано.

— Яр, знаешь, обычно ведь хозяева в курсе о приходе гостей, готовятся к нему, полы… пыль протирают. Можно я зайду одна, если там не прибрано - со стыда сгорю, — не придумав вразумительный предлог не пускать к себе Койдана, я честно призналась как есть.

— Ник, — засмеялся мужчина. — Мне всё равно - прибрано у тебя или нет. Бросай глупости городить.

Яру хорошо говорить не его, в случае чего, ждёт вселенского масштаба позор.

Мужчина притормозил у панельки советской постройки. Ну вот и настал момент истины, сейчас раскроется неизвестная часть моей личности. Из-за переживаний, что разочарую Койдана, подошла к старенькой двери на пятом этаже на ватных ногах, но когда дверь открылась, немного отпустило.

Запах квартиры мне понравился, а пройдя внутрь, я окончательно расслабилась. Вполне пристойное жилище, не шикарно, но вполне приемлемо и, что радует, не идеально, но чисто. Кроме пыли из-за моего долгого отсутствия ничего криминального не заметила. Мебели немного и она недорогая, зато новая. И ремонт приличный: свежие обои, современная плитка в ванной, на кухне даже посудомойка имелась.

Пока разглядывала комнаты, Яр прошёл на кухню и включил чайник. Как гостеприимная хозяйка, хотела предложить что-нибудь из угощений и кинулась к холодильнику, но, заглянув, обнаружила там повесившуюся мышь.

— Чтобы продукты плесенью не покрылись, их себе забрала хозяйка баба Надя, — заваривая чай, пояснил Ярослав. — Она, кстати, скоро придёт, поможет тебе своё собрать и чужое не прихватить. А пока можешь из шкафа вещи складывать, баба Надя сказала, там всё твоё.

Так я и сделала. Принесла к шкафу чемодан, который для этих целей выделил мне Койдан, но не успела приступить к переезду, как Ярослав, держа в руках чашечку чая, присел на кровать напротив шифоньера и внимательно за мной наблюдает.

То ещё удовольствие трясти нижним бельём перед носом мужчины.

— Ого! — вырвалось у меня, когда я раскрыла дверцы.— Однако я люблю одеваться.

Вешалки с вещами плотно прижимались друг к другу, чтобы втиснуть между ними даже легкую блузку, надо было знатно постараться и то не факт, что получилось бы. На полках творилась та же ситуация - забиты доверху.

Выдернула первую попавшуюся вешалку и у меня буквально отвисла челюсть.

Я это купила?

Носила?

Выходила в этом на улицу и меня видели люди?

Осторожно обернулась на Ярослава, он тоже таращился на короткое красное платье с прозрачными вставками в виде сеточки по бокам.

— Это не может быть моим! — с круглыми глазами сообщила я.

— Конечно же, нет. Оно определённо принадлежит бабе Наде, как раз её размер, — зло съязвил мужчина.

Оставила комментарий без ответа, раз уж я сама негодовала из-за фасона платья, реакция Койдана вполне обоснована. Надеюсь, остальная одежда меня реабилитирует, а красная тряпочка останется досадным недоразумением.