— К-как… Г-где…, — заикалась я, не веря в такое чудо.

— До безобразия просто. Из твоих рук она упала не на пол, как логично подумать, а в карман моей куртки. С тех пор я, по-моему, надевал её пару раз, но в карман не заглядывал.

Радость от того, что флешка нашлась, длилась мгновение. Всё меркло, стоило подумать об Алисе и её несчастной короткой судьбе. Маленькая пластиковая штуковина, наполненная информацией, могла спасти сестре жизнь, но вселенная решила по-иному, и обмен не состоялся.

— Ник, — убрав накопитель в карман, Койдан взял мою руку и положил её себе на грудь, — я не отказал в доверии, когда ты сказала, что выронила флешку, не усомнился в словах ни на долю секунды. И ты мне не отказывай.

Выдохнула. Сложно объяснить мужу, что всей душой желаю ему верить, но приказать себе невозможно.

— Понимаешь, — выдохнула я. — Это не так просто, когда душат сомнения. Я сейчас ни в чём не уверена. Теперь переживаю, что ты женился на мне лишь из-за Тёмы, — откровенно призналась я, и муж опять помрачнел. — Алиса, конечно, не невинная овечка, как выяснилось, но даже за такой проступок жизнь — слишком высокая цена. А я понятия не имею, поспособствовал ты её гибели или нет. Как выяснилось, ты можешь врать долго и крайне убедительно. Откуда мне знать, что ты действительно её не знал, не нанимал и заданий не давал? Потому что ты так сказал. Прости, но теперь мне этого мало.

Повисла тишина. Мне пока больше сказать мужу нечего. Ему, судя по раздувшимся ноздрям и вене на лбу, есть что, но он сдерживается. Резкие слова и взаимные обвинения никак ситуацию не улучшат. Удивительно, как трудно строить и как легко ломать. Те отношения, что были у нас с Койданом до салюта, мы как гнездо вили, веточка за веточкой, день за днём и в один момент всё обернулось если не в прах, то в обломки.

— Я как-нибудь могу повлиять на твои сомнения? — спросил Яр, и я мотнула отрицательно головой. — Тогда, напиши все данные, которые знаешь об Алисе, даже самые незначительные. Попробую её отыскать. Надеюсь, если она подтвердит мои слова, мы заживём по-прежнему, — на последнем предложении муж уже не скрывал ни свою злость на меня, ни раздражение.

— Боюсь, поздно её искать. Олег, который вручил мне флешку, совершенно чётко дал понять. Нет информации - Алисы тоже нет, — дрожащим голосом сказала я, и на глаза опять навернулись слезы.

— А я, Ник, опасаюсь, что мою жену ждёт огромный неприятный сюрприз. Судя по тому, что ты рассказала, история с Алисой мутная. Не возьмусь предполагать голословно, да ты и не послушаешь, но уверен - всё не так, как тебе кажется, — заявил муж и пошёл по направлению выхода, у самой двери замер и, не оборачиваясь, спросил. — Идёшь спать, или в совместных ночёвках в свете новых обстоятельств ты мне тоже отказываешь?

В ответ не издала ни звука. Зато догнала Ярослава, демонстративно взяла его за руку, показывая, что наши отношения я не похоронила, и мы вместе легли спать.

Обязательный традиционный поцелуй на ночь получился неловким и сухим, но он был. Естественно, никто - ни Яр, ни я – сразу не заснули, да и через час не погрузились в мир сновидений. Чувствую, как напряжён Койдан, да и мне лежать уже неудобно. Тело затекло, но позу не меняю, лежу не шевелюсь, притворяюсь спящей. Вдруг муж захочет продолжить разговор, а я морально пока к новому витку не готова.

Утро есть утро! Тёмный переулок, который ночью вызывает лишь ужас и страх, после того, как взойдёт солнце, на деле оказывается уютным и безопасным проходом между домами.

— Мама, мям-мям, — мило щебечет над ухом Артёмка.

Нет, он есть совершенно не хочет. «Мям-мям», хоть и обозначает: «Родители, я проснулся, давайте кормите ребёнка», на самом деле — это хитрый способ заставить нас с Ярославом встать. Не откажешь же сыночку в завтраке, даже если стопроцентно уверен, что он не нужен ему.

Койдан приоткрыл от копошения глаз и показал сыну двумя пальцами «Козу», а потом подхватил его на руки и понёс в ванную. Мальчики куда быстрее справляются с утренними водными процедурами, поэтому заведено, что они первыми ходят мыться, бриться, ну и делать всё остальное.

Нам, взрослым, порой кажется, что дети ничего не знают, ничего не замечают и ни о чём не догадываются, но Артём уже неоднократно доказывал, как мы ошибаемся. Он хоть и не может двинуть пламенную речь или понять завуалированный намек, зато тонко чувствует эмоции и перемену обстановки на уровне инстинктов.

Вот и сейчас за завтраком старались с мужем вести себя обыденно, но Тёма что-то почуял, подозрительно на нас поглядывал и нервничал. Мы с Койданом в ответ, нет, чтобы приструнить сыночка, наоборот, ещё больше сюсюкаем. Артёмка чует слабину с нашей стороны и выплёвывает кашу, губы плотно зажимает и головой из стороны в сторону мотает.

— Ник, ты простишь, если убегу, — глянув на часы, обратился ко мне муж. — Важная встреча с утра.

— Без проблем, — вытирая салфеткой кашу со щеки, отозвалась я и даже улыбнулась.