Я сбегала. В буквальном смысле этого слова. Быстрым шагом, подальше от него, подальше от собственного безумия. Я знала, что он смотрит мне вслед, как и то, что он не станет останавливать меня. Не в этот раз.

***

Если предположить, что все люди по своей природе делятся на волков и овец, задайтесь вопросом, кто вы? Волк или овца? Я была волком, который мечтал стать овечкой. Я хотела стать жертвой, добычей, но всю мою жизнь получалось наоборот.

Вчера я так и не встретилась с Олей, а отдавать документы начальству нужно было уже сегодня, поэтому я носилась как бешеная крольчиха по своему кабинету, собирая все необходимые бумажки, планируя, заглянув к Оле, отправиться прямиком на совещание, не заходя обратно лишний раз.

Я бежала. Бежала по территории, бежала по коридорам. Я не додумалась затормозить на повороте и с размаху врезалась в человека, выходящего из-за угла. Врезалась так, что чуть не сбила его с ног, и упала бы сама, если бы меня не удержали.

– Вот бл…, – я злобно подняла глаза и запнулась, – …блинчик. Конечно, из всех людей, здесь работающих, я могла врезаться только в него. И теперь я стояла, прижатая к нему вплотную, его руки крепко держали меня чуть ниже плеч, а сам он, конечно же, смотрел мне прямо в глаза и ухмылялся.

– Жестко. И долго ты планируешь в меня врезаться? – его губы медленно растягивались в улыбке.

– А долго ты планируешь попадаться мне на пути? – выдохнула я и прищурилась. Я смогла что-то сказать, ого. Я прямо слышала бурные аплодисменты у себя за спиной. Он молчал, улыбался, не отводил глаз и продолжал меня держать. А я не шевелилась, и просто не могла оторвать взгляд от его лица. Ладно, от его тела я тоже не могла отлипнуть, и стояла как вкопанная, пытаясь выровнять дыхание. Я чувствовала, как поднимается и опускается грудь при каждом вдохе и выдохе, как тепло от его тела словно переливается в мое, как по спине побежали предательские мурашки. Не знаю, сколько мы так стояли: несколько секунд, минуту или полчаса, и сколько бы еще простояли, если бы из-за того же самого злополучного поворота на нас не выехала уборщица с тележкой, по ширине, занимавшей чуть ли не весь коридор.

– Так, молодежь, посторонись! – крикнула она громким басом. Не знаю, что произошло сначала: то ли он отпустил меня, то ли я сделала шаг назад, но в следующую секунду я уже бежала прочь, подальше от него, чувствуя, как горит под одеждой кожа в тех местах, где он держал меня.

Я не могла прийти в себя. Все мое тело пробивала мелкая дрожь, которую я успешно скрывала, судя по тому, что никто не косился и ничего мне не говорил. Я держала руки под столом, пытаясь запомнить, что говорит генеральный директор. Если бы я взяла ручку, мои попытки вряд ли увенчались бы успехом.

Перед глазами стояли его ухмылка и пронизывающий взгляд. Я так нуждалась в его взгляде, я мечтала о его руках, губах, теле. Я столько дней провела в мучительном ожидании очередного противостояния взглядов, мне нужно было получить свою дозу. А теперь у меня словно случилась передозировка. Если все мое тело стало практически неуправляемым от обычного столкновения, что же со мной будет, если…

– Алиса! Ты слышишь меня или нет? – кто-то настойчиво тыкал в мой локоть ручкой. Я повернулась к этому неслыханному нахалу.

– Все я слышу, незачем меня пихать. – Егор, мой коллега, смотрел на меня, вопросительно приподняв бровь.

– И что я только что сказал? – я ответила ему улыбкой и гробовым молчанием. – Все понятно. Где ты витаешь? Генеральный сказал, что скоро начнем новый проект, возможно, совместно с другими организациями. Ничего пока не решено, но в будущем тебе предстоит большая работа. Я предложил тебе помощь. – Егор широко улыбнулся.

– Да, спасибо, но пока ведь абсолютно ничего не ясно. Давай обсудим это, когда придет время. – Егор нахмурился и пожал плечами. С первых дней моего появления он не оставляет попыток пригласить меня в кино или на чашечку кофе. Пока что ни одна попытка успехом не увенчалась. Я навечно упрятала его во френдзону.

До кабинета я добралась благополучно. Рухнула на кресло и закрыла лицо руками. Работать дальше было практически непосильной задачей, и я с трудом досидела до конца рабочего дня. К сожалению, или к счастью, в этот день я больше не видела никого, кто мог бы пошатнуть мою нервную систему.

Мой эмоциональный голод был удовлетворен, я получила то, что хотела. Новые ощущения, новую цель, новую жертву. Но главной проблемой, по иронии судьбы, стало мое сбывшееся желание: я впервые почувствовала себя не охотником, а добычей, не волком, а овечкой. Я столько лет мечтала об этом, а теперь меня это до безумия пугало. Жертвой стал не он, а я.

Я должна была взять ситуацию под контроль, я должна была планировать каждый взгляд, каждый шаг, каждое слово. Но один его вид ломал к чертям все, что я так тщательно продумывала и держала в своих мыслях. Я должна была расслабиться, стать собой, осознать, что он всего лишь очередная новая игрушка, которая надоест мне через месяц или, в лучшем случае, год. Умом я это понимала, так как прекрасно знала себя. Но где-то внутри тихий голос нашептывал мне, что опытному кукловоду не составит никакого труда притвориться игрушкой. И этим кукловодом была не я.