— Да, — раздражённо нахмурившись, он подтянул ворот пиджака выше. — Вчера… был праздник у друга. Я не смог отказаться и уйти. Спасибо, что выручила.

— Я же твоя должница.

— Точно, — хмыкнул он, гневно сверкнув глазами, отчего сердце дрогнуло в замешательстве.

И правда поход по минному полю, я вечно говорю не то, что он желает услышать.

— Так что насчёт боя? Хочу размяться.

Нет, нет и нет, — возразила Лилит. — Сначала остыньте. Оба!

— Голова болит, тошнит. Я лучше посижу, помирюсь с Лилит. В следующий раз.

— Хорошо, — голос его охрип, а взгляд потускнел на секунду.

— Не бей слишком сильно бедных студентов.

— Поэтому я и зову тебя, — впервые с начала разговора на его губах появилось подобие улыбки.

— Не-не, у меня рекорд. Скоро месяц без травм. А ты со мной плохо контролируешь энергию пуль.

— С твоим уровнем чувствительности это не обязательно, — пожал он плечами, отворачиваясь, но в последний момент передумал и замер вполоборота: — Тебе правда всё равно?

— Нет, — сглотнула вставший поперёк горла колючий ком. — Я рада, что ты не топчешься на месте, а идёшь дальше. Хотя… две девушки. Не перестарайся.

— Натали, — раздражённо мотнул он головой, зло усмехнувшись.

— Не моё дело, помню, — примирительно выставила перед собой ладони.

Кивнув, он наконец отвернулся и последовал к полям. Только тогда я осознала, как на самом деле была напряжена весь разговор. Руки задрожали, и я судорожно сжала их в кулаки, пытаясь успокоиться. За сильными эмоциями пришло опустошение. На ватных ногах я прошла к скамье, села и начала искать в сумке эпиловое обезболивающее.

Я ведь правильно поступаю, Лилит?

Не знаю, Натали, время покажет.

Глава 20

— Гляжу, ты уже устроился, — усмехнулась я, входя в новую камеру Кассиэля.

Стены оказались серо-голубыми, однотонными, под ногами приятный ковролин. Помещение было в два с половиной раза просторнее прошлого, правда, тоже не изобиловало мебелью. Узкий шкаф-солдатик в углу, у входа в ванную. Полутороспальная кровать с прикроватной тумбой. Из предметов роскоши широкоэкранный телевизор с игровой приставкой. Серафим как раз стоял перед ним, задумчиво изучая устройство джойстика.

— Ещё нет. Меня только переселили, — сообщил он, отвлекаясь от своего занятия.

Внимательный взгляд серо-голубых глаз скользнул по моему телу, облачённому в спортивное трико и свободную тунику, потом оценил пакеты и холст в моих руках.

— Что это? Я просил только краски.

— Ты просто никогда не был в художественных магазинах. Там столько всего, — восторженно сообщила я, двинувшись в сторону кровати.

Почти не кривила душой. Все эти разноцветные баночки, блёстки, ленты, сотни кисточек. Наверное, я ковырялась в этом разнообразии несколько часов. Правда, больше в желании отвлечься. Долгожданное начало нового учебного года обернулось весьма неприятными событиями. Меня до сих пор потряхивало после утреннего разговора с Крисом. Размолвка с Майклом вгоняла в депрессию. А когда я расстроена либо тренируюсь, либо трачу деньги в магазинах. Сегодня выйдет просто комбо-набор для снятия стресса.

— Принимай подарки! — заявила я и вывалила на кровать содержимое пакетов.

Само собой, я добросовестно отправилась на поиски красок, но потом заплутала в нескольких отделах. Как результат Кассиэль стал обладателем не только акварельных красок, но и набора углей, сепии, сангины, пастели, гуаши и даже пары десятков тюбиков масляной краски. Ну и сопутствующим к приобретённому шли кисти, альбомы с разной зернистостью бумаги, масло, палитра и прочая мелочь.

— Судя по всему, ты решила, что я застрял здесь на десять лет, не меньше, — хмыкнул серафим, присаживаясь на кровать, но скрыть довольства в голосе не сумел.

— Я почти уверена, что ты можешь уйти в любой момент, — пожала плечами.

Кассиэль никак не отреагировал на мои слова, то ли не желая развивать эту тему, то ли сосредоточенный на изучении обнов.

— Мне нравится, — сообщил он через некоторое время.

— Это хорошо.

Следом я прислонила холст к тумбе и положила на кровать сумку с приобретениями уже для себя любимой. Кассиэль разрешения ждать не стал, раскрыл её и извлёк на свет мечи. Два обычных тренировочных из пластика и два красавца ручной работы, которые съели прорву денег. Но они того стоят! Даже серафим одобрительно хмыкнул, когда извлёк один из них из ножен. Идеально гладкое лезвие отразило свет ламп, а потом будто исчезло за резкий взмах руки мужчины. Сердце, кажется, пропустило удар, когда острие меча пронеслось в десятке метров от моего лица. С огромным трудом удалось подавить малодушное желание отклониться в сторону. Как бы не были сильны опасения по поводу Кассиэля, он должен считать, что рядом с ним я абсолютно расслаблена. Страх даёт власть, а я предпочитаю вести на пути нашего короткого сотрудничества. Хотя, тут скорее подойдёт другое слово, я пользуюсь положением Кассиэля, но лучше об этом не упоминать при серафиме.

— Начнём с тренировочных, — решил он, с явным сожалением вкладывая меч обратно в ножны.

Не хочет тебя порезать, как мило, — весело фыркнула Лилит.

Понимает, что после травмы я исчезну на пару дней.

Поднявшись, Кассиэль как ни в чём не бывало одним слитным движением снял с себя футболку и отбросил её на кровать. Взгляд скользнул по рельефным мышцам пресса и груди, пока не поднялся к насмешливым глазам серафима. Опомнившись, я в полнейшем замешательстве отступила от него на шаг. В голове крутились только нецензурные выражения. Какого чёрта это было?!