Я сделала пару затяжек и выбросила недокуренную сигарету.

Вроде отпустило.

— Так, давай собирайся. Я уже предупредила бабулю, что ты скоро придешь.

— Слушай, у меня к тебе вопрос.

— Ну?

— Сергей хочет подъехать… к бабуле. Ты не против?

Мама хмыкнула.

— Ну, если дед не убьет, то за ради бога. А что, он тебе предложил встретиться?

— Да. Только с продолжением.

— Вперед. Ну… повторять не стану. Ты меня поняла.

— Да, да, про презервативы помню!

— Ох… доиграетесь вы.

— Да ты не кипишуй. Все пучком.

Через пятнадцать минут я вышла из подъезда.

Двор уже опустел.

Глубоко вдохнула и пошла по дороге, прямо к остановке.

Я видела, как моя главная вражина, шла за мной, не отводя от меня своих глубоких черных глаз.

Такое ощущение, что ей что — то нужно.

А я выпила свое лекарство? Или снова забыла?

Я пропустила машины, проезжающие мимо, и прошла меж двух домов, прямиком к полю.

Огромный участок, заросший травой. На одной стороне сделали некое подобие детской площадки, под окнами жилого дома, на первом этаже которого располагается тот самый продуктовый гипермаркет. О нем речь шла выше.

С противоположной стороны это выглядело вполне обычно. Не считая пару окошек, через которые раньше передавали продукты. Ныне они закрыты и исписаны неприличными граффити.

Как, например, дверь рядом с первым подъездом.

Я вышла к гаражному кооперативу, расположившемуся рядом с котельной.

Высокая труба стояла окруженная серыми пятиэтажками.

Рядышком спорткомплекс с большой площадкой.

Еще выше моя любимая стоматология.

Раньше, проходя через этот участок дороги, я не замечала всей этой обычной поселковой красоты. Хотя проходила здесь не раз.

Погруженная в свои мрачные мысли я не замечала окружающей красоты. Пусть это и в привычном для нас смысле этого слова.

Для кого — это это обычная серая скучная местность с редкими кустарниками и остатками деревьев, которые вырубают почти что каждый год.

Для меня же это целая история. В разное время суток здесь разное настроение.

Хотя человеку с шизофренией все кажется серым, унылым, безрадостным.

Но я люблю это место. Люблю поселок, в котором живу.

За природу. Многие, кто здесь проживал, со мной не согласятся, но я прожила здесь больше вашего.

Не уверена, что в том же Кемерово будет лучше. Там одни серые пятиэтажки.

Навряд ли подобная картина может вдохновить меня на новый день.

Я вышла к центру, и уже через пару минут поднялась к площади.

В то время площадь возле ДК “Угольщиков” выглядела разбитой. Это сейчас там сделали ремонт.

Даже аллею за ДК привели в божеский вид. Там часто прогуливаются пожилые люди, стоят лавочки и сделаны дорожки для любителей роликовых коньков.

Тогда этого всего не было. Просто угробленный участок земли.

Да и ДК выглядел не лучшим образом.

Даже афишу, что стояла буквально в паре шагов от него, превратили в мятый кусок металлолома. Кто — то неудачно въехал в нее на машине.

В том месте, где сейчас находится современная детская площадка, стояли две железные горки.

Их поставили еще во времена молодости моей матери.

Даже я в свое время скатывалась с них, когда шла обратно со школы.

Я посмотрела на часы на своем телефоне.

Время шло к девяти.

Нужно поторопиться, пока Сергей не подъехал.

Мои деды проживали рядом с парком. Он находился рядом с озером. И в том же месте располагался частный сектор, где когда — то жила Аня.

В общем, они проживали недалеко друг от друга. Буквально через дорогу.

Обычный жилой пятиэтажный дом, с продуктовым магазином на первом этаже.

В том же месте располагалась Воскресная школа.

А раньше там была церковь, в которой меня когда — то крестили.

Теперь там просто кондитерская.

Я подошла ко второму подъезду. Рядом стояла пустая скамейка.

Двор выглядел весьма скудно: старая качеля, ободранные лавочки и разбитая, посыпанная гравием, парковка.

И та самая хоккейная коробка.

Деды жили на первом этаже. Бабуля с трудом передвигалась, а в этот год перешла на костыли и инвалидную коляску.

Она не любила инвалидную коляску, так как чувствовала себя унизительно.

— Я даже выйти во двор не могу!.. — жаловалась бабуля. — Ни погулять, ничего! Я просто целыми днями сижу дома одна, пока дед уходит в свой гараж. Я не буду на него жаловаться. Он единственный, кто за мной ухаживает. Только я вас с мамой очень сильно прошу: если он умрет, не оставляйте меня одну. Пусть мама заберет меня к себе. Не хочу оказаться в доме престарелых!..