Шрифт:
И снова:
"Служить нам будет человеческое племя - за исключением той, которая захочет стать госпожой и пойдет за шерном..."
"Нет! нет! нет!" - отчаянно закричало в ней что-то. Она протянула белые руки, высунувшиеся из фиолетовых рукавов.
– Ерет!
– громко кричала она, хотя около нее уже давно никого не было.- Ерет! Смилуйся надо мной! Возьми меня с собой! Я хочу к Победителю! Не оставляй меня одну под колдовскими чарами шерна! На его глазах нет цепей! Я хочу к Победителю! Хочу видеть, знать, что он самый сильный, что он...
Она упала на каменный пол, дорогие украшения, свисавшие с ее шеи зазвенели.
Солнце заглядывало в окно храма, но послышался уже гром надвигающейся бури - громкий и угрожающий. Ихезаль не тронулась с места.
"Вот лопается надо мной потолок храма,- думала она,- валятся колонны, расходятся каменные стены..."
Пусть это произойдет! Пусть так будет!
Пусть обрушится весь мир и погребет меня под обломками!
Снова зазвучавший, близкий уже раскат грома потряс стены храма, и солнце исчезло за тучами. Ихезаль тихо плакала.
Тем временем Матарет, попрощавшись на ступенях с Еретом, которого вызвали к первосвященнику, задумавшись, пошел вперед, не отдавая себе отчета, куда идет. На углу какой-то улицы он неожиданно встретил Рода. Глаза у магистра блестели, покалеченное лицо прояснилось. Увидев товарища, он остановился и громко закричал:
– Матарет, ты уже знаешь?
Тот вместо ответа подошел к нему и сильно схватил за локоть.
– Собери людей, которые должны нас сопровождать,- сказал он,- мы отправляемся немедленно.
– Ты с ума сошел,- воскликнул Рода,- смотри!
И он показал рукой на потемневшее от туч небо, под которым уже поднялся ветер, со свистом проносящийся по опустевшим улицам, трепля одежду на них, единственных людях, которые еще не спрятались от бури в свои дома.
– Мы отправляемся немедленно,- повторил Матарет спокойно.
Решительный, почти приказывающий тон, к которому он до сих пор не прибегал, удивил Роду. Он ошеломленно посмотрел на товарища, не зная, что делать... Матарет, заметив его беспокойство, усмехнулся.
– Учитель, ты самый великий, и я никогда чтить тебя не перестану, но поверь мне, что теперь нам нельзя терять времени. У меня есть идея...
Дождь еще лил потоками, как будто небо утонуло в воде, когда одиннадцать человек, одетых в плащи, прокрались через ворота города в маленькой упряжке собак, направляясь старой дорогой на север.
VII
– А если я не позволю собирать новое подкрепление?
Ерет медленно поднял голову и посмотрел на первосвященника.
– В таком случае я соберу его без позволения Вашего Высочества,- спокойно, но решительно заявил он.
Элем засмеялся.
– Ты нравишься мне, мальчик,- сказал он,- это была только шутка... Подкрепление отбудет сегодня ночью...
– Знаю.
– Победителю обязательно нужны такие слуги, как ты. Без них он, наверное, ничего не смог бы сделать...
– Ваше Высочество позволит мне уйти?
– Подожди. Я был бы рад узнать еще кое-что.
– Я уже все сказал Вашему Высочеству... Первосвященник подошел к нему и уставился на юношу проницательным взглядом неподвижных черных глаз.
– Сражаетесь там, побеждаете,- медленно сказал он.
– Да.
– Благодаря Победителю? Правда? Ерет утвердительно наклонил голову.
– И если бы Победителя с вами не было,- продолжал Элем, не спуская с него глаз,- то поход не мог бы удастся?
– Без сомнения. Без Победителя мы ничего не смогли бы сделать.
– Даже если бы у вас было огнестрельное оружие?
Ерет невольно поднял голову и посмотрел на первосвященника. Он не сразу ответил ему. В голове у него мелькнула мысль, что, пожалуй... в этом случае...
– Но огнестрельное оружие нам дал Победитель,- громко и поспешно сказал он.
– Да, его вам дал Победитель...- повторил Элем медленно и как бы рассеянно.
– Ваше Высочество...- Ерет снова посмотрел на дверь.
– Ты видел внучку Малахуды?
– неожиданно меняя тон, спросил первосвященник.
Лицо Ерета помрачнело. Он нахмурился и не ответил ни слова. Элем тем временем говорил дальше с дружеской улыбкой:
– Я оставил ей старый дворец. Не потому, что этого хотел Победитель, эти дела не должны его касаться, а просто в память о ее достойной семье... Она по-прежнему ничего" не видит, кроме Победителя,- добавил он, поворачиваясь к Ерету,- даже теперь, когда его тут нет?