Как он сам вспоминал, его кружки пользовались огромной популярностью.

А уж когда папа танцевал цыганочку, устоять не мог никто.

Не зря он шутил, что его подкинул маме табор цыган. Кстати, спасибо генам, мне дар танцевать тоже передался.

В 6 лет я репетировала спектакль «Роковая ошибка» в Театре сатиры, и там нужно было танцевать цыганочку.

Во время репетиции заглянул Андрей Александрович Миронов и потом говорил мне, что моя цыганочка его сразила. Может, просто хотел сделать приятное ребенку, а может, и правда папин танцевальный талант вырывался из меня.

В Удомле папу нашел его родной дядя и забрал в Москву. Была весна 1947 года, время поступления в театральные институты.

Напомню, что дядя занимал высокую должность при ЦК КПСС (ректор АОН при ЦК ВКПСб) и имел много нужных связей, и, видя, как племянник горит театром, отвел его на прослушивание в Щукинское училище, к самому Борису Захаве.

Как говорил папа: «Я выдал все, что мог! И выдал так, что Захава практически закричал: «Вам на пушечный выстрел нельзя подходить к театру!» – и не принял его в институт».

Спустя годы, когда папа уже работал в Омском театре, приехал в Москву на гастроли и играл Тузенбаха в «Трех сестрах», тот же Захава посвятил папе целую статью в газете, описывая талант молодого дарования и восхищаясь актером. Конечно, забыв, что когда-то сам выгнал этого актера из храма искусств.

После провала с поступлением папа не отчаялся, узнав, что в г. Калинине (ныне г. Тверь) идет набор во вспомогательный состав драмтеатра, и поехал за своей мечтой!

Его приняли. Сначала во вспомогательный состав, а позже и в труппу театра. И с 1 сентября 1947 года папа стал официальным работником театра.

Как говорил папа, там он обрел крестного отца в профессии в лице главного режиссера театра Г. А. Георгиевского. Он поверил в талант папы и дал ему путевку в жизнь.

До конца жизни папа вспоминал Г. А. Георгиевского с теплотой и благодарностью.

Да, получилось так, что официального актерского образования у папы не было, он часто сокрушался на эту тему. В советское время высшее образование было признаком престижа и успешности, но тем не менее благодаря Георгию Георгиевскому папа прошел настоящую школу актерского мастерства, переиграв в Калинине огромное количество ролей, став в городе достаточно известным и успешным актером.

Рис. 5 С. В. Мишулин во времена работы в г. Калинине

Но там же, в Калинине, у него начались проблемы со здоровьем, дали о себе знать отголоски лагерной жизни. У папы развился туберкулез. Лечение было долгим, он мотался по санаториям, диспансерам и больницам. Тогда поддерживала его удивительная женщина, его первая сильная любовь, актриса Калининского драмтеатра Римма Гавриловна Солнцева. Думаю, благодаря ей, ее вере в него он поправился, но болезнь не прошла бесследно, до конца жизни у него был пневмоторакс.

После выздоровления папа женился на Римме Гавриловне, и они продолжили вместе служить в Калининском театре до 1956 года.

Римма Гавриловна была прекрасной актрисой, а впоследствии стала гениальным педагогом актерского мастерства в Москве, в Театральном училище им М. С. Щепкина. Она воспитала не одно поколение блистательных, известных и успешных артистов.

Вместе с ней в 1956 году они уехали в Омск за режиссером, Сергеем Владычанским, которого направили руководить омским драмтеатром.

В Омске папа переиграл весь мировой репертуар. Играл Тузенбаха и Сергея в «Иркутской истории». И много других героев. Папа вспоминал, что в Омске у него была счастливая, насыщенная творческая жизнь. Помимо театра, он еще руководил детской театральной студией.

Я спрашивала папу: «Какие воспоминания у тебя об Омске?»

«Счастье творчества и морозы! Ох, какие там иногда были морозы!»

Мы с папой по натуре теплолюбивые, да и еще у нас есть такая физиологическая особенность – на морозе сразу краснеет нос. И вот папа рассказывал, что в Омске, когда наступали лютые морозы, он передвигался от дома до театра перебежками через магазины. Говорил: «Пройду немного, чувствую, нос уже отморозил, и сразу в первый попавшийся магазин, отогреюсь и дальше иду, так хоть как-то спасал нос от красноты, а то потом никаким гримом было бы не замазать».

Там же, в Омске, их пути с Солнцевой разошлись, но до конца дней они периодически общались и папа всегда с теплотой о ней говорил.

Лично от себя хочу сказать, что именно Римма Гавриловна готовила меня к поступлению в театральный. Великая, красивая, талантливая женщина! Спасибо ей за все!

Вспоминаю их встречу, когда папа привел меня познакомиться, перед тем как мы с ней стали готовиться к моему поступлению. У Риммы Гавриловны шел урок актерского мастерства, мы дождались окончания, она вышла в холл института, тепло и широко улыбаясь, подошла к нам, они с папой обнялись, а я увидела, как из-за угла выглядывают ее студенты, тихо шушукаясь, но как будто боясь помешать встрече. Потом, когда я уже поступила и познакомилась с ее студентами, то спросила про этот случай: