– Я не знаю, Полина. Вадим сейчас проверит.
– Он отворачивается, так же, как и его напарник. В этот момент я слышу шаги за своей спиной, и от разочарования вырывается стон из груди. Это Вадим, и ещё два человека из оставшихся. Один из них серьёзно ранен.

– Артёма и ещё двух забрали. Анну в том числе. Один мёртв. Их спугнула полиция, кто-то вызвал.
– Кратко отчитывается Вадим. И догадка поражает словно молния, в самое сердце, причиняя невыносимую боль.

– Вы знали! Вы изначально это запланировали! Он не собирался нас догонять!
– Кричу на Сергея, вцепившись в ворот его ветровки посиневшими пальцами.
– Вы солгали!

– Прости Полина. Он так решил.

Как в замедленной съёмке поворачиваюсь на Нейта, а затем на Вадима, и тут же понимаю, что они знали. Все знали об этом решении, но ни один не осмелился сказать мне. Не то, чтобы, когда мы выходили из дома, но даже пока мы неслись по узким тропинкам леса преисполненные надеждой, что всё закончится хорошо, что всё обойдётся. Как оказалось, надежда была лишь моей. Только Билл, судя по его хмурому взгляду тоже не знал о подобном решении Артёма. Он крепко держал руку Мэри, смотря в одну точку, и кажется внутри него сейчас тоже взрывалась боль, обжигая своими искрами всё нутро. Он даже не заметил, как в какой-то момент девочка начала вырывать свою руку, так крепко сжимал её, что малышке потребовалось несколько попыток, прежде чем маленькая ладошка оказалась на свободе. Я перевела взгляд на её лицо, и осколки боли ещё сильнее впились в моё и без того израненное сердце. Мэри побледнела, а глаза расширились от ужаса и страха. Я стояла напряжённо, готовая в любой момент броситься догонять девочку, но она не убежала, как я предполагала. Малышка сделала несколько шагов в сторону, а затем села на землю, подтянув ноги, и обхватив колени тонкими ручками. Глаза всё ещё широко распахнуты, а губы начинают двигаться, вылепляя из букв слова, но говорит она так тихо, что никто из окружающих не может её услышать. Мужчины стоят вокруг, сохраняя молчание, но напряжённые, собранные, готовые к бою, если на нас нападут. Я знаю, что на них можно положиться, они защитят нас, но даже они понятия не имеют что делать с маленькой девочкой, которая только что потеряла самого близкого и родного человека на свете. Ещё не до конца потеряла, но все мы знаем, что Артём жив, лишь пока находится в пути к Каримову. Там его жизнь предрешена, и эту жизнь он отдал богу или дьяволу, в оплату за целых три. За мою, Мэри, и нашего нерождённого ребёнка. Я делаю несколько осторожных шагов в сторону Мэри, запираю свою личную боль как можно глубже, чтобы не ранить малышку ещё сильнее, потому что я чувствую, как острые шипы протискиваются сквозь кожу, готовые атаковать любого, кто нарушит мою скорбь.

– Мэри. Он....
– Я сажусь рядом, касаясь её своим плечом, но не могу подобрать слов.
– Он очень любит тебя.
– Это всё, что я могу сказать, и для меня эти слова объясняют всё. Артём любит малышку всем своим большим, запертым сердцем, и наверняка даже не сказал об этом ей ни разу, но она поймёт это обязательно. Мэри должна это знать, и помнить всегда.

– Я не успела...не успела...не успела....
– Я наконец-то различаю слова в её тихом шепоте, и не могу понять, что она имеет ввиду.

– Что не успела?

– Ты сказала, что я должна подойти к нему утром. Я не успела сказать, что простила. Он, наверное, злится на меня. Я плохая. Я ужасная. А он...
– Она поднимает на меня наполненные слезами глаза, и в них вдруг вспыхивает надежда.
– Он же вернётся, правда? Он ведь выберется? Он всегда отовсюду выбирался. Полина, почему ты молчишь?!
– Слова её отдают горечью, потому что Мэри сама не верит в то, что говорит, но маленькое девичье сердце требует надежды. Ему нужна маленькая тонкая нитка, за которую нужно держаться, чтобы не захлебнуться в своём горе.

– Я не знаю.
– Не могу врать ей. Хоть и сама ищу ту самую ниточку, в попытке ухватиться, и не утонуть.

Мэри прижимается ко мне, и её тело начинает вздрагивать от рыданий, приглушённых в моей одежде, а я чувствую собственные слёзы, капающие на её мягкие волосы. Я не знаю, я правда не знаю, что будет дальше. Но я не хочу его “хоронить”, не могу заставить себя смириться с этим. Нужно искать выход. Он обязательно должен быть в любой ситуации. Просто мы пока ещё не заметили его. Поднимаю взгляд на мужчин, в надежде увидеть в их глазах решимость, в надежде на то, что хоть один из них знает, что делать. Но в этом лесу воцарилась мёртвая тишина, словно минута молчания по ещё не ушедшему человеку. Каждый из них стоит, склонив голову, и даже не решается поднять взгляд.

*********

– Нам нужно идти.
– Прерывает молчание Сергей Владимирович, и я вдруг понимаю, что они действительно знают, что делать. Только не для того, чтобы спасти Артёма, а чтобы укрыть меня, и вернуться в своё собственное привычное русло.

– Куда?
– Спрашиваю, чтобы подтвердить свою догадку.

– Нас ждёт частный самолёт. Артём всё подготовил на подобный случай. Он купил домик в Польше. Это небольшая деревня и там практически никто не живёт, но домик хороший. В нём есть всё, чтобы вы ни в чём не нуждались по крайней мере год. При доме небольшое фермерское хозяйство, там работают люди из местных семей. Только так вы сможете быть в безопасности.

– Нас всё равно найдут.

– Нет. У нас новые паспорта, новая легенда, никто не будет знать о нашем существовании. Твоя мама уже ждёт нас там.
– Нейт подходит к нам, и присаживается рядом, прямо на землю. А из всего, что он говорит, я слышу только это “нас”, и меня раздражает это слово, выводит из себя.

– Нас?! О чём ты говоришь, Нейт?

– Я еду с вами.
– Он говорит эту фразу спокойно, но при этом прячет глаза, словно ему стыдно за произнесённые слова.

Я поднимаюсь с земли, одним взглядом прося Джейсона присмотреть за Мэри, и отхожу в сторону. Не хочу, чтобы нас кто-то слышал. Иду по узкой тропинке, прекрасно слыша тихие шаги позади. Пройдя достаточно, останавливаюсь, и разворачиваюсь лицом к Нейту.

– Разве у тебя нет своей жизни? С чего бы вдруг ты потащишься с нами в какую-то дыру? Только не нужно мне рассказывать сказки про доброго самаритянина.
– Я одновременно испытываю и чувство вины, и какую-то жгучую горькую ненависть. Знаю, что Нейтан много сделал для меня, и для нас. Подставлялся под пули, рисковал. Знаю, что нравлюсь ему как женщина, а с Артёмом у него наоборот слишком натянутые отношения, но всё равно не могу взять себя в руки. То, как Нейт пытается занять место Артёма, это омерзительно. Но хуже этого только то, что и тут всё решили за меня. Они спланировали всё заранее, ведь и дом, и паспорта, и даже присутствие Нейта в нашей жизни уже было подготовлено. Артём сам, своими руками отдал меня в руки другого мужчины. И пусть я понимаю, что другого выбора у него не было, но такое ощущение, что меня передарили младшему брату.