– Просыпайся, Артур. Нам пора. Он никогда не найдёт нас, если мы будем прятаться в дешёвых отелях.

– Ты прекрасно знаешь, что если мы не будем прятаться, то он заподозрит подставу, и изменит план. И тогда мы окажемся на три шага позади.
– Парирую, но Элайза уже не отвечает. Поднимается на ноги, и проходит к окну. Аккуратно раздвигает жалюзи, и осматривает улицу, стараясь держаться при этом ближе к стене.

– Наши на месте. Выдвигаемся.

– Да. Конечно.
– Поднимаюсь с кресла, и ловлю на себе задумчивый взгляд наёмницы.
– Ты что-то хочешь сказать?

– Я всё жду, когда ты поблагодаришь меня за помощь.

– У тебя свой интерес, Элайза. И если ты хочешь поиметь с меня больше, чем было оговорено ранее, то можешь пойти на хрен.

– Ты получишь многим больше, Артур. Защитишь свою семью, возможно снова получишь спокойную жизнь. И вернёшь то, что он уже успел у тебя забрать. Я лишь хочу каплю твоего уважения.
– Капризно надувает губы, хоть ни ситуации, ни её характеру этот жест явно не подходит.

– Заслужи его, Эль. Снова. И ты его получишь.

Наверное, это должно быть невыносимо больно, понимать, что ты больше не увидишь любимого человека. Мужчину, с которым вы, несмотря на короткий срок, уже прошли через вселенную. За эти два года мы с Артёмом познали ненависть, страсть, потерю, когда я думала, что его больше нет в живых, а он попрощался со мной, желая дать мне свободу от жизни с калекой. Мы через всё это прошли не без боли, не без слёз, но тем не менее остались вместе. И да, предательство, это больно. И я, наверное, должна его ненавидеть, но у меня чёрт возьми не получается. Я всё так же его люблю. И какая-то часть меня оплакивает наше "мы" кровавыми слезами, а другая радуется, что он всё ещё жив, и дышит со мной одним воздухом. Ведь моим самым главным страхом было то, что ничего не закончилось. У Артёма тяжелое прошлое, и я знала, что оно никогда его не отпустит. Пусть лучше он любит другую, пусть будет на другом конце света и пусть будет счастлив без меня, но он будет жить, ходить, любить. И это самое главное. Наверное, я разучилась ненавидеть рядом с ним. Он всегда жил "ради". Сначала ради Мэри, потом ради меня. И сейчас, мазохистская часть меня была счастлива, что он сможет жить ради себя. Нет, всё это не меняло того факта, что в моей жизни его больше нет. Не потому что он так решил. Вернись он сейчас, постучись в мою дверь, я бы наверное не открыла. Слишком тяжело мне далось это предательство. Но именно сейчас, на пути с острова, подставляя лицо тёплому бризу и ласковому солнцу, я поняла. Жизнь не остановилась. Есть я, и есть мой малыш, и мы с ним будем счастливы. Обязательно.

Я теребила в руках билет на самолёт и смотрела на взволнованное лицо провожающей меня мамы. Обняла её, прижалась к щеке, вытирая предательски подступившие слёзы.

– Всё будет хорошо, мамуль. Я позвоню, как только приеду домой. А ты лечись. И если будут какие-то трудности, обязательно звони.

– Хорошо.
– Мама всхлипнула, и отвела взгляд.
– Я очень рада, что ты приняла то, что оставил Артём. Ты теперь не одна, и тебе нужна поддержка, пока ты не сможешь обеспечить себя стабильно. Прости меня, за то, что не сказала.

Только вот мама не знала о компании, что так же переоформлена на меня. Почти переоформлена. Я так и не поставила свои подписи. Решила оставить до своего возвращения в Москву. Здесь я ещё немного позволю себе побыть слабой. А когда я сойду с самолёта, то слабости места больше не будет. И тогда я обязательно всё решу. Только это будет завтра. А сегодня я прощаюсь с мамой, Майами и своей любовью.

– Простила. Уже давно, мамуль. Всё, мне пора. Регистрация заканчивается. Я тебя очень люблю и жду в Москве, береги себя.
– Обняла как можно крепче, и не оборачиваясь пошла к стойке регистрации. Слёзы уже катились градом, и я не хотела, чтобы мама видела меня такой. На стойке девушка участливо и с сожалением посмотрела на моё лицо, проверила документы и аккуратно положила на край стойки упаковку бумажных платков.

– Возьмите, думаю, вам это нужно.

– Спасибо.
– Кивнула ей, и, набрав полные лёгкие воздуха, шагнула в новую жизнь.

****

А Москва встретила меня, неожиданно, приветливо. На улице расцветала весна во всём своём великолепии. И хоть, я уже отвыкла от душащего асфальта, всё же приятно было надеть солнечные очки, навстречу яркому свету, так редко посещающему нашу столицу.

Я не скажу, что на душе было так же светло и радостно. Нет, там всё так же паршиво царапались кошки, заставляя меня иногда погружаться в собственные воспоминания. Они были и хорошими, и не очень. Порой заставляли меня улыбаться, а порой задумчиво вглядываться в улицы за окном такси, которое мчало меня по адресу, указанному в документах, оставленных Артёмом. Когда-нибудь я смогу быть самостоятельной. Куплю своё жильё, и съеду с квартиры, которую я никогда не просила. Я оставлю её нашему ребёнку. Чтобы не произошло между мной и Артёмом, наш сын, не знаю почему, но я была уверенна, что это мальчик, имеет право на прощальный подарок отца. И я обязательно расскажу ему нашу историю, а сейчас ему нужно расти, чтобы в скором времени, озарить мир, и в частности мою жизнь своей улыбкой.

– Люблю, когда у моих пассажиров хорошее настроение.
– Мужчина, сидящий за рулём добродушно улыбнулся, а я вопросительно на него посмотрела.
– Вы улыбаетесь. Наверное, у вас произошло что-то очень хорошее.

– Вы даже не представляете, сколько всего произошло. Но нужно ведь жить дальше, правда?
– Эффект случайного попутчика сработал. Иногда становится гораздо легче от простого разговора с человеком, которого ты больше никогда не увидишь.

– Конечно. У вас обязательно всё будет хорошо, не сомневайтесь. У вас ведь есть ангел-хранитель.
– Мужчина задорно подмигнул, глядя на меня через зеркало заднего вида, а затем вернулся взглядом к дороге, а я снова погрузилась в воспоминания.

– Тише…тише…бывает гораздо больнее, Полина. Не плачь. Я заберу тебя. – И лёгкое касание ладонью по волосам. Гладит, так мягко и бережно, что я в ступоре. Нет, я не успокоилась, просто слишком неожиданно от него. Прижался губами к моему виску, и кожу зажгло под ними. Я не слышу, что он говорит. Точнее не слушаю. Только какое-то ненормальное желание погрузиться в эту нереальность. Где только нежные касания рук и горячие губы. Его губы.

И в моменты слабости мне так хотелось, чтобы он меня забрал. Снова. Как тогда, из камеры, в ту квартиру, из которой я когда-то от него сбежала. Я бы сейчас осталась. Хоть на целую вечность. Там. С ним. Но это уже прошлое.