— Борис Альбертович, это Эва. Мне нужна ваша помощь.

Зоя Николаевна вышла их провести, Алена больше не появлялась, перевела деньги на счет Эвы, Навроцкий помог определиться с суммой. Они с Софьей не задавали никаких вопросов, и Эва только за это готова была кланяться им в ноги.

— Макар Романович будет скучать по девочке, — тихо сказала Зоя Николаевна, скорбно поджав губы.

— Мы слишком долго пользовались его гостеприимством, — ответила Эва, стараясь дышать глубже, чтобы хоть немого заглушить ноющую боль. — Вы можете передать ему эту записку?

— Конечно, — понимающе кивнула женщина и снова горестно вздохнула.

Эва окинула взглядом дом и двор перед домом, верхушки сосен, видневшиеся из-за крыши. Она все равно была здесь счастлива, пусть и недолго. Навроцкий лично прибыл за ней вместе с грузовой машиной и носильщиками. Наивный, вещей было не так много, только Машкино приданое, Макар конечно всего накупил, но его все равно не набралось даже на треть грузовика. Она не взяла ничего из того, что Мак покупал для нее, пусть покупает жене, ей нужнее, а Эва обойдется как-нибудь.

Макар как только приземлился, сразу отписался, спросил, что за сообщение было удалено. Эва ответила, что это было неудачное фото малышки, он сообщил, что у него все хорошо и пообещал вечером перезвонить. Но вечером Эва уже отвечать не собиралась.

Эва не выходила на связь целый день. Макар поначалу не придал особого значения, переговоры затянулись надолго, но когда поздно вечером он увидел, что все его сообщения не прочитаны, внутри неприятно екнуло. А потом уже засигналило по полной, когда Эва к утру так и не появилась в сети. Голос в трубке бесстрастно сообщал, что «абонент находится вне зоны действия сети», и Мак сто раз успел покрыться холодным потом.

Утром он набрал Зою Николаевну.

— Эва уехала, Макар Романович, оставила вам записку и уехала.

— Что значит уехала? — он чуть не выронил трубку и прислонился к стене. — Как она могла уехать одна с ребенком?

— Так она и не одна, мужчина за ней приехал, в возрасте такой, но очень представительный, с машиной грузовой и грузчиками. Те быстро вещи закидали, а Эвочку с куколкой нашей он к себе в машину посадил. Вы не думайте, Макар Романович, она очень грустная была, когда уезжала, со мной очень тепло попрощалась.

— Что, вот так приехал и забрал? И она сразу согласилась?

— Не знаю, Макар Романович, я ведь только к обеду пришла, я у Эвочки в поликлинку отпрашивалась, а там меня задержали, то одно, то другое. Прихожу, а у нас такое…

Если бы Макар мог толкать самолет, чтобы тот быстрее летел, он бы это непременно сделал, но быстрее не получалось никак. А сразу из аэропорта он поехал за город, хоть и понимал, что Зоя Николаевна точно не станет устраивать ему шоу «Розыгрыш», но дурацкая надежда все равно теплилась.

Он вошел в дом и сразу понял, что их нет. Было непривычно тихо, хоть Эва с малышкой и не производили много шума. Это если бы девочка уже подросла и топала своими маленькими ножками по полу, тогда может быть…

Внезапно Макар понял, что не увидит ни как она ползает, ни как ходит, ни как улыбается — те младенческие гримаски конечно нельзя было считать настоящими улыбками. Не услышит, как она скажет первое слово — неважно какое, он никакое не услышит.

В доме еще пахло ребенком — присыпкой, чистыми пеленками, молоком, а может, ему так казалось, просто из его памяти этот запах никак не выветривался. Макар вошел в комнату, где жили Эва с дочкой. Она увезла и кровать, и люльку для укачивания, и пеленальный столик. И тут его взгляд наткнулся на коробку, что стояла на подоконнике.

Ноутбук, он купил Эве новый, потому что тот, на котором она работала, не тянул нужные программы. И телефон по уже сложившейся традиции. Макар сдвинул слайд шкафа — так и есть, сложенные стопкой вещи, которые он покупал. Она забрала только то, что покупалось для девочки, остальное будто ему в лицо бросила.

На полу что-то белело, Макар сразу и не разобрал, все вокруг казалось слишком расплывчатым. Наклонился и поднял игрушку, которую следовало вешать на поручень кроватки, наверное, ее случайно обронили. Как ему объяснили в магазине, игрушка сделана из слюнопоглощающего материала, чтобы ее можно было грызть и облизывать, это очень нужно, когда режутся зубки…

Макар не увидит, как у его — его, а не этого мудака! — девочки режутся зубки, потому что Эва попросту выбросила его из своей жизни. Не посчитавшись ни с его просьбой, ни с его чувствами. Макар сжал игрушку в руке и сел на пол под стенкой.

Он долго так сидел, пока за окном во дворе не зашуршал гравий под шинами. Застучали каблуки, и в комнату вошла Алена. Ничего не сказала, подошла и села рядом на пол, а потом осторожно просунула ему под руку свою ладонь.

— Что ты здесь делаешь? — он так просто спрашивал, ему было глубоко фиолетово, что она здесь делает. Его душа выворачивалась наизнанку, оттуда отваливались целые куски и уносились прочь, как астероиды в открытом космосе. — Разве ты не в Таиланде?