— Так скажешь, как тебя зовут на самом деле?

— Я же сказал, что для друзей — Белый.

— А ещё говорил, что мы больше, чем друзья.

Очевидно, раз губы до сих пор покалывает от его поцелуев. А между ног едва заметно тянет.

Напоминает, чем мы тут занимались.

И что ещё произойдёт.

— Говорил. Не сбежишь до утра — узнаешь имя. Считай это мотивацией оставаться.

У меня этой мотивации — выше крыши.

Сам парень, который прижимается, без перестану.

И те сантиметров двадцать, что ниже пояса. Тоже весомый аргумент.

— Даже фамилию не скажешь?

— А уже примерять хочешь?

Белый беззастенчиво смеётся, отодвигаясь. Достаёт бокалы с верхней полки, протягивает мне черпачок, которым удобно разливать алкоголь.

— Белаш, — отвечает, хотя я уже не жду. — Удар на первый слог.

Что-то царапает в голове, знакомое.

Но все догадки рассыпаются, когда парень отворачивается спиной. Могу без утайки рассмотреть его. Накачанную спину. Даже она у парня красивая. С рельефом, очерченными изгибами.

И маленькой чёрной точкой.

Под правой лопаткой, словно начинал делать тату, но остановился.

— А это что значит? — касаюсь пальцами точки, очерчиваю. — Тоже о глупостях?

— Что-то вроде. Начал бить, а после понял, что эскиз мне не нравится. Вот пока думаю, что там сделать.

— Ты обещал рассказать, что значит это, — опять касаюсь его шеи. Вывожу линии, повторяя рисунок. — Когда будем у тебя дома. Мы здесь, и мне всё ещё интересно.

— Расскажу. Позже.

Белый сжимает мои плечи, толкает в сторону дивана. Так просто и легко, отточенным движением. А я поддаюсь, без желания спорить.

— Глинтвейн…

— Очень горячий, Эль. А мы пока можем скоротать время. Пока он остынет.

Глава 13

Эрик

За окном медленно светлеет, небо слабо-розовое, беззвучно работает телевизор, мы лежим.

С пола поднимаю бокал, разливаю остатки глинтвейна.

Запах специй забивает ноздри, это непривычно и приятно, максимум, что в этой квартире готовили девушки — заваривали лапшу.

— Чему улыбаешься? — Эля переворачивается на живот.

— Тому, что ты здесь.

Короткое полотенце задирается, взглядом впиваюсь в голые покрасневшие ягодицы и гашу рык.

Ещё решит, что я маньяк. Я и сам себе удивляюсь, обычно после тренировок или игр как выжатый лимон, сил хватает, чтобы пропустить пару бокалов и доползти до кровати, а тут ночь уже кончилась, а голод не прошел.

— Кстати, лимон, — встаю с дивана. — Добавим в последние порции?

— М-м, — по этому мычанию как-то сразу определяю, что она морщится.

Оглядываюсь — так и есть, на лице гримаска.

— Не любишь лимоны? — открываю холодильник. — Апельсины же ешь.

— А лимоны терпеть не могу, — она вытягивается на диване. Снова переворачивается, смотрит в потолок. — Ещё когда в школе училась — прочитала в одной статье. Что лимонная корка отбеливает зубы.

— И как, помогло? — режу лимон, кошусь на нее.

— Не знаю, — она смеётся. — Я стерла эмаль, и потом от него зубы ломило. С тех пор лимоны не ем.

— А я наоборот, везде добавляю, — закидываюсь долькой, и рот стягивает от кислого сока. Передёргиваю плечами.

Обожаю это дело.

— Теперь целоваться со мной не будешь? — иду обратно.

— Похоже, что нет.

Качаю головой.

Смешная девчонка.

Бухаюсь к ней в постель, притягиваю к себе.

Волосы почти высохли, перебираю чуть влажные пряди. Они моим шампунем пахнут, у нас один на двоих запах.

Опираюсь на локоть, смотрю на нее.

— Долго с тем Сашей встречались?

— Неважно, — она отмахивается.

— А зачем ты в клуб пошла с этой, очкастой, у которой губы на поллица? Если застукала их?

— Захотелось, — она садится в кровати, тянется за своим бокалом. — Она про меня не знала. Значит, не виновата.

Бокалом она касается губ, делает глоток.

Киваю.

Какая разница, в конце концов, почему она в клуб пошла. Главное — мы там встретились.

Спасибо этому придурку Саше, и той девице тоже.

От души душевно в душу.

Хмыкаю.

Сквозь пальцы пропускаю мягкие волосы, морщу лоб, вспоминая, какие у нее были косички.

Вроде так, потом вот так, одну прядку на другую…