— Кто бы ни был этот негодяй, но он хотел быть уверенным в его смерти, — тихо произнес Артур.

— Да, это так. — Хитчинз окинул взглядом комнату. — Похоже, здесь даже дрались.

Артур посмотрел на перевернутый стул.

— Сейчас разберемся. — Подойдя поближе к телу, он увидел лежащий рядом с рукой Иббиттса нож. — Он пытался защищаться.

— На ноже нет крови. — Хитчинз с сожалением поцокал языком. — Бедняга промахнулся. Даже не поцарапал этого негодяя.

Артур нагнулся, чтобы получше рассмотреть нож. Как верно заметил Хитчинз, следов крови на нем не было. Но в том месте, где лезвие крепилось к рукоятке, осталось несколько длинных черных ниток.

— Похоже, он порезал плащ убийцы.

Артур выпрямился, внезапно ощутив острый приступ страха Он подумал об Элеоноре, которая ожидает его в карете, и быстро зашагал к выходу.

— Хитчинз, нам нужно уходить. Мы сообщим властям анонимно о его смерти. Я не хочу, чтобы имя мисс Лодж склоняли в полиции. Вы меня понимаете?

— Да, милорд. — Хитчинз выскользнул вслед за ним. — Не беспокойтесь, сэр. Я слишком уважаю мисс Лодж, чтобы причинить ей хоть какие-то неприятности. Она и без того немало пережила.

Восхищение в голосе Хитчинза было искренним. Артур решил, что сыщик не подведет.

Он сбежал по лестнице, ругая себя за то, что позволил Элеоноре уговорить себя и привезти ее сюда. Будет очень неприятно, если кто-нибудь увидел ее сидящей в карете вблизи дома, где произошло убийство.

Перед тем как выйти из дома, Артур погасил фонарь.

— Не гоните лошадей, — посоветовал он Хитчинзу, — но и не мешкайте.

Они вышли на улицу и быстрым шагом дошли до ожидающей их кареты. Хитчинз взобрался на облучок к Дженксу. Артур услышал, как он приглушенным голосом объяснял вознице ситуацию.

Дженкс погнал лошадей еще до того, как Артур захлопнул дверцу.

— Что случилось? — спросила Элеонора.

— Иббиттс мертв. — Артур сел напротив нее. — Убит.

— Боже милосердный! — Чуть поколебавшись, Элеонора добавила: — Человеком, которого Хитчинз видел до этого? Тем, кто поджидал Иббиттса и уехал в страшной спешке?

— Вполне вероятно.

— Но кто мог убить Иббиттса и почему?

— Я подозреваю, что негодяй получил нужную информацию, а потом решил, что смерть — это единственный способ заставить Иббиттса молчать.

Он держал в руке пистолет и вглядывался в темноту улицы, пытаясь разглядеть, кто прячется в тени. Где сейчас убийца — может, он в переулке? И видел ли он Элеонору?

— Это, думаю, подтверждает, что кому-то известно о вашем расследовании, — тихо проговорила Элеонора.

— Да. — Артур еще крепче сжал пистолет. — Это начинает походить на игру в кошки-мышки. Если бы Хитчинз получше рассмотрел этого негодяя, когда тот входил в жилище Иббиттса!

— И не осталось никакой улики на месте убийства?

— У меня не было времени заниматься поисками. Единственное, что я понял, так это то, что Иббиттс пытался защищаться с помощью ножа.

— Вы думаете, он поранил этого негодяя? — с энтузиазмом спросила она. — В этом случае появляется некоторая надежда.

— К сожалению, он только пропорол плащ убийцы. На ноже не было следов крови, но в лезвии застряло несколько черных ниток.

Возникла какая-то странная пауза.

— Несколько ниток? — протянула наконец Элеонора. — От длинного плаща?

— Да. Похоже, между ними завязалась борьба, и Иббиттс ткнул его ножом, но оружие пропороло лишь ткань. Но я не вижу, каким образом эта информация может нам пригодиться. Если бы был какой-нибудь свидетель…

Элеонора глубоко вздохнула.

— Я думаю, такой свидетель есть.

— Кто же это, вы можете сказать?

— Я, — растерянно произнесла она. — Кажется, я танцевала с убийцей сразу после того, как он совершил это преступление.

Она сидела в кресле возле камина, пытаясь согреться, а Артур мерил шагами библиотеку.

— Вы уверены, что видели разрез в его плаще? — спросил он.

— Да, вполне уверена. — Она поднесла руки к огню, но он почему-то не согревал комнату. — Я касалась его пальцами.

В доме было тихо и темно, и только в библиотеке горели камин и свечи. Артур не стал будить слуг. Маргарет еще не вернулась.

Артур долго молчал после того, как она призналась, что танцевала с убийцей. Она знала, что он переваривает эту информацию, строит планы и делает выводы. Она боялась проронить хоть слово, чтобы не отвлечь его от тяжелых мыслей.