— Он даже не видел этого ритуала. Я нашла его, пока он спал, и не успела ему показать, — наконец ответила Исха. — Поэтому я действительно не знаю, способен ли Веренир провести его.

Мужчина совсем по-мальчишески рассмеялся и в восторге хлопнул в ладони.

— Вот и славно! Тогда у меня к тебе еще много вопросов. В предыдущие наши встречи было как-то несподручно спрашивать: как ему удалось вернуть тебя к жизни? — мужчина демонстративно скрестил руки на груди и выжидающе уставился на пленницу.

— Зачем тебе это знать?

Йерскай зацокал языком.

— Э, нет, теперь я задаю вопросы, — он положил ладонь ей на плечо и сдавил. Исха понимала: молча терпеть побои сейчас смысла нет, но чем меньше он знает правды, тем лучше.

— Я не была мертва.

— Брось. Я был там в ту ночь. Ты была мертвее всех мертвых.

Исха растерянно на него посмотрела. В ночь ее воскрешения Веренир уже нашел Грига умирающим. Если чуть ранее его посетил Йерскай, становится понятно, что почти смертельная рана у сердца — это не месть логовцев, как сказал ей жрец.

— Никто не может воскрешать мертвых. Такое не под силу даже Ясногорящему! — воскликнула она. — Я не была мертва, но почти. Настолько, что никто не понял, что я жива, кроме десницы. Он дал мне какой-то эликсир, который привел меня в чувство.

Йерскай высоко поднял брови. Он знал, что такое существует — лекарство, исцеляющее почти любые раны. Даже знал людей, которые знали других людей, которые в случае надобности могли достать такой флакончик. Но цена… За него можно было купить несколько деревень. И все же десница мог себе это позволить. Но тратить такую драгоценность на незнакомую женщину?

— Зачем он это сделал?

— Ты сам сказал: наш дар стал слишком редок, чтобы разбрасываться людьми, им обладающими.

— Как он узнал, что у тебя была сила? — сыпался вопрос за вопросом.

Сказанные в прошедшем времени слова больно резанули слух. Вот именно: была. А сейчас она никто. Исха сжала челюсти и молчала. Мужчина не спеша поднялся, подошел к ее стулу и низко склонился так, что его лицо оказалось на одном уровне с ней, внимательно посмотрел в глаза, а потом резко выпрямился. Она даже не заметила движения его руки. В следующий миг левая щека загорелась резкой болью, сразу за ней — правая.

— Как? — повторил Йерскай.

— Не знаю! — выплюнула Исха. — Почувствовал как-то!

Магия — это не точная наука, ее законы изучены плохо. Могло быть и такое, что Исха действительно не знала. Мужчина будто бы удовлетворился ответом и надолго замолчал.

— Можно задать вопрос? — первая не выдержала Исха, немного оправившись от боли, хотя пальцы все еще пульсировали. Наверное, он их сломал.

— Задать — можно, но ответить не обещаю, — он снова сел напротив нее и почесал короткую бороду, продолжая что-то обдумывать.

— В первый раз я увидела тебя в лесу среди разбойников. Но ты выделялся. Ты же там оказался неслучайно?

— Конечно, нет. Я был там, чтобы удостовериться, что мое пожелание касательно Грига будет исполнено. Не мог убить его в замке, это вызвало бы лишние вопросы. А вот жрец, убитый разбойниками в лесу на пути к месту новой службы — совсем другое дело. Но вот ты все чуть не испортила! Какого демона ты поперлась за ним? Увидеть тебя там стало полной неожиданностью.

— Но… Если ты был с разбойниками заодно, почему было просто не сказать, чтобы меня отпустили?

— О, это не так просто, как кажется. Во-первых, я был там тайно, а такое пожелание меня могло выдать. Во-вторых, не так-то просто вырвать у разбойников их законную добычу. Пришлось выкручиваться. Но уж чего я точно не ожидал, так это княжеской облавы. Не успел скрыться от дружинников. И да, я уже прощался с жизнью, когда ты оказала мне неоценимую услугу. Кстати, я еще не сказал тебе за это спасибо.

— Можешь не благодарить. Если бы я знала, кто ты, то оставила бы умирать!

Он лишь хмыкнул.

— Вы, женщины, чересчур эмоциональны. Твой поступок только подтвердил мои догадки: ты так мало знала в жизни хорошего к себе отношения, что готова цепляться за каждую улыбку, обращенную в твою сторону. Это жалко выглядит, Исха. Но не в этом суть. Настало время действительно важных вопросов. Что за оружие прячет князь? Заметь, пока я спрашиваю предельно вежливо.

— Ты ведь все равно меня убьешь, — женщина почувствовала, как на нее наваливается смертельная усталость, рук она уже не чувствовала — так сильно они были стянуты. Может, это и к лучшему, теперь ее не так беспокоили уже опухшие и посиневшие пальцы. Все-таки перелом.