Договорились, что будут держаться вместе, никаких интервью ни устно, ни письменно давать не будут. Они пришли к выводу, что лорд – это не хитрая и подлая Торн и что если умело вести диалог с ним, то можно рассчитывать на его согласие в ответ на их просьбы и пожелания.

Вечером в их комнату зашел лорд, положил на стол чистые листы бумаги и предложил написать заявления с просьбой разрешить им приехать в Великобританию.

– Господин, но нас же трое. Наш товарищ тоже должен написать заявление?

Лорд посмотрел в свой блокнот:

– Вы имеете в виду Пан-фи-ло-ва? – по слогам прочитал он.

– Да-да. Мы же втроем приняли решение.

– Он ранен. Его надо сначала вылечить, а затем уже и решим его судьбу. А сейчас ему еще рано уезжать из госпиталя.

Леонов отодвинул от себя чистый лист бумаги, а Николаев положил ручку на свой лист.

– Господин лорд, – Леонов начал медленно, стараясь говорить убедительно, – вы нас плохо знаете. Мы лучше погибнем, но товарища не бросим. Вы же цивилизованный человек и прекрасно понимаете, что здесь его просто убьют. Когда мы давали вам и госпоже Торн согласие, то вы твердо заверили, что мы будем втроем.

– Но поймите, его поместят в пакистанский госпиталь, где есть хорошие врачи.

– Мы воевали не только с афганскими контрреволюционерами, а точнее, бандитами, и мы прекрасно знаем, что для них ничего святого нет. Они отрезали головы простым дехканам, которые хотели признать афганское правительство, вспарывали животы девочкам за то, что те пошли учиться. Вместе с душманами часто воевали регулярные пакистанские части. Для пакистанцев мы враги и неверные. Кстати, для них вы тоже неверный, а это значит, далеко не друг. Поэтому мы требуем, чтобы с нами был и Панфилов.

Лорд растерялся, потеребил руками блокнот, а затем произнес:

– Господа, но ведь мы получили согласие Великобритании на депортацию из Пакистана только вас.

– Тогда мы отказываемся ехать! – твердо заявил Николаев. – Нам ничего иного не остается. Мы трое – словно братья.

– Вы просто не представляете, какие возникнут трудности при предоставлении права переехать в Великобританию такому тяжело раненному. Понадобится не один месяц, чтобы решить эту проблему.

– Господин лорд, – перебил его Леонов, – я не вижу никакой проблемы. Давайте пригласим сюда представителей Посольства СССР в Пакистане. Вопрос решится просто. Посольство заберет к себе Панфилова.

Лорд смущенно замолчал. «А эти солдаты не так просты, как кажутся, – подумал он. – Как им объяснить, что Пакистан неоднократно заявлял, что с Афганистаном он не воюет и никаких советских военнослужащих на его территории нет? Представляю, в какой скандал я попал бы, посмей обратиться в советское посольство! Эти дикари – душманы – не посмотрят на мой статус – сразу же кишки выпустят… Что же делать?» И он решился:

– Хорошо, господа. Мне надо посоветоваться, а вы пока отдыхайте.

– Хорошо, – повторил его слово Леонов, – подождем. У нас есть к вам просьба – дать команду, чтобы мы могли беспрепятственно посещать Панфилова.

– Я попрошу руководство. До встречи.

Лорд забрал чистые листы бумаги, шариковые ручки и молча удалился.

Вера Федоровна с утра поехала на кладбище. Ей удалось добиться, чтобы на памятнике сыну появилось его изображение в форме десантника, да и надпись на мраморе говорила о том, что здесь похоронен воин, герой, молодой паренек. Она устроилась на мраморной скамейке, долго сквозь слезы смотрела на милое лицо своего сыночка и негромко разговаривала с ним. Не торопясь прошла по аллее, вздохнула: сколько таких же ребят лежит рядом с ее Колей! Красивые, воодушевленные лица. А ведь каждый из них мечтал о будущем, как говорится, красивом, прекрасном, далеком…

Она вышла за ворота кладбища, подошла к автобусной остановке. Утром людей было немного. По лицам пассажиров Вера Федоровна сразу же увидела, кто из них только что посещал могилу родного человека. Автобус довез ее до улицы Горького, она зашла в магазин, купила кое-что из продуктов и не спеша направилась домой.

Там ее радостно встретил пес. Он, повизгивая, становился на задние лапы и просил что-нибудь вкусненькое. Вера Федоровна дала ему кусочек колбасы, вымыла руки и поставила чайник. Сегодня у нее выходной, она решила заняться уборкой.

Тут раздался звонок по телефону. Это была Анна Степановна. Она поинтересовалась, могут ли они с невесткой прийти к ней.

– Конечно, голубушка, приходите. Я всегда рада вам. Приходите, я как раз чай заварила.

Вскоре появились Анна Степановна, Таня и ее доченька Настенька. Для девочки нашлись конфеты, печенье. Когда женщины устроились за столом, Анна Степановна протянула конверт:

– Прочтите, пожалуйста. Это письмо от командира батальона, в котором служил Андрюша.

Коблик достала из конверта сложенный вчетверо лист и начала вслух читать: