Наученный тайанским холодом, тестед иннеркрайт держал пока за пазухой. Настало время доставать…

Семизарядник и одна запасная батарея. Батарею пока в тепло.

Сможет ли он выстрелить в себя? Или животное желание жить разорвёт его духовную оболочку?

Энрихе встряхнул головой. Нет, он не самоубийца. И сопротивляться будет до последнего.

— Парни, где вы?

Как только мы вышли из зоны Метью, я выгнал второго пилота из его кресла и сам начал вызывать своих.

Первым откликнулся Рос. Он висел над Гедой, наблюдая, видимо, за обстановкой. Дерен отозвался с грунта.

Первый пилот покосился на меня и попросил переключиться на досветовой транш (измеритель скорости). Я привычно скользнул ладонью по пульту, чужому, но такому похожему.

Шлюпка стремительно теряла скорость, приближаясь к атмосфере Геды. Скоро мы вышли из параболического скольжения и стали снижаться. Не вертикально — жалели эрцога.

Локьё проявлял нетерпение, и я снова вызвал Дерена.

— Энрека нашли?

— Нашли, господин капитан. У вас спирт есть?

Я оглянулся на Локьё. Тот кивнул, доставая бутылку коньяка.

— Есть. Что–то ещё?

— Одежда нужна теплая. Он замёрз, но обморожений, кажется, нет. Мы его пока завернули в термопалатку. Садитесь по моему личному браслету, будет ближе.

Лицо Локьё застыло в мрачном и напряжении, и я улыбнулся ему:

— Всё будет хорошо, эрцог.

Он уставился на меня с недоумением.

— Всё будет хорошо, — повторил я. — Энрек — живой, значит, успели мы более–менее во время.

Эрцог поморщился, покачал головой, но ничего не ответил.

Иннеркрайт сидел прямо на песке, завернутый по самые уши в полотнище термопалатки. Рядом стояли две шлюпки — наша и разблокированная пиратская. Дерен, наверное, обыскивал.

Чужая шлюпка глядела чёрным обесточенным нутром. Черное на черном. Рейдеры не только срезали заводские знаки со шлюпок, они еще наплавляли на металл слой светопоглощающего композита.

Я окликнул Энрека — тот не отреагировал.

Подошёл Локьё в сопровождении двух ординарцев, нагруженных теплой одеждой.

— Что с ним? — спросил я. — Шок?

Эрцог пожал плечами. Он стоял на ледяном ветру в своём лёгком парадном костюме и даже не ежился. Колкий снег впивался в кожу, оставляя следы на щеках, словно бы командующий неумело побрился.

Я попросил экзотианских пилотов поставить лёгкую палатку — ветер дул на Геде словно бы со всех сторон сразу.

Дерен помахал мне от небольшого скального выхода метрах в тридцати.

Рванул к нему бегом. Замёрз.

Скальная площадка возвышалась из песка сантиметров на тридцать, кругом были разбросаны небольшие, словно бы сплюснутые валуны. Я ожидал увидеть следы схватки, но… Да, оплавленные камни присутствовали, как и трупы рейдеров. Однако умерли пираты отнюдь не от лучевых ударов, учитывая, что все были облачены в костюмы средней степени защиты.

Дерен как раз расстегивал комбинезон одного из рейдеров уж больно в странной позе тот лежал — буквально передавленный пополам. Я помог. И вместе мы убедились, что тело пережато, а потом и разорвано. Костюм выдержал, человек — нет.

— Ну и что ты думаешь? — спросил я Вальтера.

Тот в сомнении покачал головой.

— А Энрек?

— Он был совершенно голый и весь в синяках. Вот, — Дерен протянул мне узкий обрывок термокомбинезона. — Это какую силу надо иметь, чтобы порвать силикрон на полоски? И не соображает он ничего, не говорит. Даже зрачки не реагируют.

— Все тут? — спросил я, разглядывая «поле битвы».

Дерен кивнул.

Восемь пиратских тел в самых причудливых позах… Все — хорошо вооружены, в основном лучевым.

— Если бы тут не было Энрека, я бы подумал, что какой–то зверь поработал, — сказал пилот. — Вроде ракоскорпиона. Он излучателей не боится, а тела как раз рвали и давили, вроде как клешнями. Может, рейдеры поймали инженера и начали избивать, а…

— На Геде нет фауны, Вальтер, — перебил я. — Вообще нет. Это планета с искусственной атмосферой. Кроме бактерий мы сюда ничего пока не занесли.

— Ну, тогда я не знаю, — Дерен развёл руками. — Могу попробовать с местности считать, но время нужно. А времени у нас нет.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что парень устал. Молодой он ещё для участия в таких боях, который ему сегодня выпал.

Мы подхватили одно из изуродованных тел и потащили к шлюпке, где пилоты и полдесятка свитских эрцога суетились вокруг Энрека. Его развернули и растирали коньяком. Он не сопротивлялся — смотрел и не видел.

Эрцог стоял рядом с сыном, что–то говорил по себя — губы шевелились едва заметно. Видимо, он делал нечто более важное, чем остальные. По телу иннеркрайта пошли судороги, потом его вырвало чёрной, свернувшейся кровью. Однако, когда он перевёл дыхание, в глазах появилась мысль. Энрек настороженно огляделся по сторонам и уставился в небо.