В какой–то момент Эрзо спохватился, лендслера попытались убрать физически. Чёрная лихорадка практически не дает человеку шансов… Но было поздно.

Томаш Михал, оказывается, имел дело с эйнитами, и черная лихорадка его не взяла.

А паутина уже залечивала раны и усиливала порванное место очередной страшной бусиной. Вот этим вот капитаном «Ворона», которого, выходит, вызвали из небытия они сами. Два глупца — он и старый Эрзо, почивший недавно глава дома Аметиста. Получалось, что проще тогда было вообще не трогать лендслера, может, сумели бы переиграть его иначе… В реальности иногда что–то можно свести на нет или вывернуть на изнанку. Но грата — не прощает ошибок, чтоб её съёло дакхи!

Эрзо умирал, он полагал, что чутье его обострилось перед смертью. Но он обманулся.

И сейчас Локьё остался один у того же полуразбитого корыта — грата, упрямый лендслер и так и не взятый Аннхелл…

Судьба любит посмеяться. Если капитан «Ворона» не врёт, она действительно проверяла его на молодом эрцоге дома Аметиста. «Молодого» планировали после смерти Эрзо швырнуть в открытую пасть судьбы, дабы заткнуть на время старуху.

Жертвы не вышло. Парня отправили на Домус, чтобы не болтался под ногами, а руководство временно принял на себе регент, сводный брат Эрзо — Бгоро Тауэнгибер. Регент, плане работы с паутиной не годящийся старику и в подмётки.

Да, мальчишку–капитана, похоже, породила свободная воля, высвобожденная «откатом» — усилением паутины, вызванным неудачным воздействием на неё. Он «живой», как правильно заметил Бризо. Он любит. Локьё тоже ощутил это на себе. Несносный щенок искренне реагировал и на болезнь Бризо, и на его собственную слабость, тогда во время первой встречи, когда они оба, враз оказались над паутиной реальности, и Локьё впервые ощутил невыносимый, зудящий звон перегруженных серебристых нитей. И парень тут же откликнулся. Даже накачанный наркотиками, (кого думали обмануть?), он не потерял этой своей способности откликаться.

Что же теперь с ним делать? Что?

Может, взять да усыновить этого молодого мерзавца? Пусть хоть раз почувствует откат по грате?

Локьё натянуто рассмеялся и встал.

По данным разведки у капитана новорожденный ребёнок. В эйнитском храме на Къясне.

Более разумного места придумать невозможно. И это хорошо. Фон Айвину туда не добраться. Будь ребёнок на Аннхелле — за его жизнь эрцог не дал бы ни кредита.

А вот за самим генерисом следовало понаблюдать. Неуёмность его желаний была не совсем понятна Локьё. «Капитан Гордон», конечно, хам и большая заноза… Но к чему столько рвения? Или — попытки убрать мальчишку предпринимает не только фон Айвин?

Следовало прояснить всё это и выждать. Так или иначе, но весы успокоятся и дадут ему возможность действовать.

Жаль мальчика, но гибли и более одарённые Богами. Содружеству нужен Аннхелл, а Империя не уступит. И с этим нельзя ничего поделать.

На коммуникационной панели неласковым красным зрачком загорелся вызов.

Тауэнгибер!

Это тоже было не хорошо и не кстати.

— Слушаю тебя, — с обычной холодностью в голосе отозвался эрцог. Холодностью, которая пугала многих, но не регента, пока не умеющего отличить безногую ящерицу от гадюки.

— И не видишь? — с усмешкой спросил Бгоро.

Эрцог включил обзорный экран и увидел ещё пропадающий от магнитных помех сигнал «Крематора», видимо только что вышедшего из зоны Метью.

Бгоро Тауингибер, регент дома Аметиста, сводный брат Эрзо, носивший в средних кругах прозвище «Чёрный регент», славился пренебрежением к правилам безопасности. Он приказал вывести корабль почти нос к носу с «Леденящим» — вряд ли расстояние между кораблями, учитывая «качание» составит больше двух магнитных единиц. Ещё поди сам тыкал пальцем в пульт, умелец.

Эрцог изобразил губами неудовольствие. Сначала — Пфайфер, теперь этот бравирующий юнец (Тауэнгиберу было всего–то 160 с небольшим). Резвый, самонадеянный, ничего не умеющий…. Пламя и Бездна.

Но эрцог почувствовал и облегчение. Схождение идиотов означало, что можно будет заняться не изоляцией, а возможно и убийством, молодого имперского капитана, а более мелкими и суетными проблемами. В конце концов, капитан — единица неучтённая и не признанная Cоветом домов. Стоит ли проявлять инициативу? Эрцог прекрасно отдавал себе отчет, что инициативу здесь проявлять как раз стоит, но… Но капитан был ему симпатичен, а Тауэнгибер на пару с Пфайфером — старая головная боль.

Нужно было вызвать кого–то из побочных сыновей, чтобы возвести хоть какой–то буфер между собой и Бгоро. Ральфа? Саббаи? Рико? Рико раздражал эрцога меньше прочих. Пусть будет он.

Локьё отдал приказ и откинулся в кресле. Без медитации сегодня не обойтись, но и визит Тауингибера долго ждать не заставит. Медлить не стоило. Он велел дежурному не беспокоить до вызова и выключил освещение. Перед глазами медленно потекли в небытие серебристые линии. Линии эйи, как называют их пугливые эйниты. Линии вселенского закона, причин и следствий. И светящиеся шарики людей и событий в их переплетениях. Паутина реальности. Ханер камат.