Сейчас, вытерев лоб и поморщившись при виде слишком, на мой взгляд, запыленной мастерской, я надолго припал к кувшину. Установившаяся жара вытягивала воду из моего тела, превращая его в некое подобие пересушенного в печи теста. А вот Вигил, когда я предложил воды ему, покачал головой. Парнишке, похоже, столько воды не требовалось, но ведь он и родился в Кифриене.

В ответ на мое предложение вымести эту опостылевшую красную пыль он попытался возразить, ссылаясь на то, что она тут же налетит снова, однако с моей точки зрения борьба против беспорядка имела смысл даже тогда, когда она бесполезна. Выслушав это утверждение, русоволосый парнишка печально покачал головой и поплелся за веником. Я взялся за мягкую тряпицу: если светлая древесина была хоть чуточку влажной, красноватая пыль оставляла на ней заметные пятна, а при том, как я потел, исключить попадание влаги на дерево было невозможно. С тех пор как резко потеплело, у меня выработалась привычка не только без конца утирать лоб, но и стирать пыль со всех заготовок, с которыми предстояло работать.

Я собирался было выждать, когда уляжется поднятая веником пыль, и наложить на Дарриков ларь отделочное покрытие, но вовремя спохватился. Последний слой лака следовало наносить в конце рабочего дня, когда пыли уже больше никто не поднимет.

Исходя из этих соображений мне пришлось оставить отделку ларя на потом и заняться обстругиванием внутренних крышек сундука для приданого. Проведя раз рубанком, я утирал лоб. Это было утомительно, но пот по крайней мере не капал на древесину.

Потом мы с Вигилом напилили реек для очередного комплекта дорожных кофров: нетерпение Пелтара наводило на мысль, что спрос на такого рода изделия может в ближайшее время возрасти, и к этому следовало подготовиться. Тем паче что мастерить кофры не так уж трудно: большую часть работы я мог поручить Вигилу, что дало бы мне время довести до ума письменный стол Антоны и книжный шкаф Зибера.

– Дж-ж-ахунт п-при-шел, – сообщил Вигил.

Джахунт?

Отложив рубанок, я вышел на крыльцо, где меня встретил одноглазый лотошник.

– Привет.

– Привет, мастер Леррис.

Разносчик замялся, уставился себе под ноги, потом поднял глаза.

– Я тут подумал… дело такое… как ты есть мастер-столяр… может быть, я смог бы торговать твоими мелкими изделиями?

– Мелкими изделиями?

– Ну, скажем, разделочными досками. Помнится, в прошлые времена их продавали на ярмарках. А бывают еще резные колечки для салфеток и прочие вещицы.

– М-мас-ттер Леррис, – тут же встрепенулся Вигил.

– У тебя есть такие штуковины?

– Ннес-с-колько.

Я поджал губы.

– Джахунт, мы делаем главным образом мебель, ее с лотка не продашь. Мелочей я почти не мастерю: вот разве что Вигил…

– Но он подмастерье, прошу прощения…

– Он прекрасный резчик, по этой части мне с ним не тягаться. Если он согласится отдать тебе на продажу свои изделия, считай, что тебе повезло. – Я прокашлялся: от пыли и жары першило в горле. – А почему ты вообще обратился к нам: разве Гинстал не снабжает тебя больше ножами да ножницами?

– Гинстал уехал в Хрисбарг.

– С чего бы это?

– Так ведь как только империя заняла Фритаун, тамошний регент повелел возобновить добычу железа на старых шахтах. Гинстал сказал, что рудных дел мастера, плавильщики и все работники по металлу там нарасхват, а ведь он осваивал ремесло как раз в тех краях. У него и брат живет неподалеку от копей, в местечке под названием Хаулетт…

Это местечко я вспоминал без особого восторга.

– Гинстал говорит, что с помощью паровых машин они смогут добывать руду с большей глубины, а еще, что ему надоело дрожать, гадая, что еще предпримет император или тот, кто нападет на Кифрос следующим. Ты уж не обессудь, мастер Леррис, но это не мои слова…

– Ничего, все в порядке, – буркнул я, гадая, много ли народу в Кандаре разделяет такие настроения и не на этом ли строит свой расчет император.

Уличный торговец поежился и, ища понимания, обратился к Вигилу.

– Вишь, парнишка, вид у твоего наставника сделался какой-то отсутствующий, вот я и заробел. Не хотелось бы мне оказаться на его пути, когда у него такой вид.

– Мм-нне тт-оже…

Из курятника донеслось возбужденное кудахтанье: надо думать, Рисса принесла курам корму. С плетня, не иначе как отгоняя посягнувшего на его владения соперника, заголосил петушок.

– Молодой петушок, – пробормотал я.

– Да ты и сам не старый, мастер Леррис, – заметил Джахунт.

Возразить вроде бы было нечего, но сам я частенько ощущал себя не таким уж молодым.

– Пожалуй, – сказал Джахунт, – я был бы рад взять на продажу любые поделки молодого Вигила. Надо зарабатывать, пока сюда не заявились имперцы.

– Возможно, их придется ждать очень долго.

– А, так ты собираешься ими заняться? Недаром люди толкуют, что ты великий маг.

– Настолько великий, что уже несколько раз оказывался на краю гибели. Нет, о том, чтобы остановить Хамор, я не думал.

– А кто же их остановит, ежели не такие, как ты? – спросил уличный торговец.

Вигил поддержал его вопросительным взглядом, но ответа для них у меня не было.

– Хороший вопрос, жаль только, не знаю, как на него ответить, – буркнул я и повернулся к подмастерью. – Вигил, ты можешь смастерить что-нибудь для Джахунта. Но только в свободное время.

– С-спасибо.

– Вот уж не за что: двойная работенка вовсе не сахар.

Оставив лотошника и подмастерья договариваться, я вернулся в мастерскую, где к тому времени сделалось жарче, чем снаружи. Открытые окна и двери прохлады не добавляли, а вот песку и пыли налетало еще больше.