Таким образом, С. из корыстных побуждений, неправомерно действуя в качестве заместителя руководителя ДИПС г. Москвы, прекратившего существование как юридическое лицо 7.11.2007 года, зная о существовании договора обязательства мены жилых помещений от 16.10.2007 года с Г., а следовательно, понимая, что Г. будет претендовать на получение квартиры согласно условиям указанного договора, при описанных обстоятельствах подыскал потенциальную жертву мошенничества В., от которого с целью осуществления мошенничества скрыл существование договора с Г. и отсутствие у него полномочий должностного лица – заместителя руководителя ДИПС, заключил от имени указанного департамента юридически ничтожный предварительный договор купли-продажи, датированный 30.12.2007 года, с действующей по его указанию и в его интересах матерью его жены Я., а также договор уступки прав требования по вышеуказанному договору, датированный 30.12.2007 года, под предлогом которых в период с 11.01.2008 года по 25.01.2008 года описанным способом похитил принадлежащие В. денежные средства на общую сумму 51 375 000 рублей.

По предъявленному обвинению подсудимый С. вину не признал и в суде дал показания о том, что преступление в отношении В. и Г. он не совершал. Пресненским районным судом г. Москвы в отношении него был постановлен оправдательный приговор по тем же обстоятельствам, которые изложены в предъявленном ему обвинении в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Договор между Правительством г. Москвы в лице Департамента инвестиционных программ и В. носит исключительно гражданско-правовой характер. Обстоятельств заключения договора обязательства мены жилых помещений от 16.10.2007 года с Г. он, С., не помнит. Действительно, от Г. поступило обращение об улучшении жилищных условий. Данный вопрос должен был быть рассмотрен на заседании межведомственной комиссии, однако фактически не рассматривался. С Я. предварительный договор купли-продажи от 30.12.2007 года он подписал на общих основаниях. В. попросила его помочь в приобретении квартиры, на что С. познакомил ее с И., который и занимался этим вопросом. Весь пакет документов и все договоры готовились полностью отделом реализации жилого и нежилого фонда, возглавляемым И. После подписания представленных С. документов их забирал секретарь, затем подписанные документы забирал кто-то из отдела И. Дату в договоре С. не проставлял. Дата и номер на договоре проставлялась отделом И. Гербовая печать ДИПС г. Москвы на основании распоряжения руководителя ДИПС находилась на ответственном хранении главного бухгалтера ДИПС и доступа к ней С. не имел. С. не было известно о том, что В. продает квартиру. Трехсторонний договор уступки права требования от 30.12.2007 года между Я., В. и Департаментом С. подписал на общих основаниях, когда указанный договор поступил ему в папку для подписания документов из отдела реализации жилого и нежилого фонда Департамента, возглавляемого И. В период реорганизации ДИПС заключенные управлением договоры были подписаны от его лица, поскольку все организации были правопреемниками. При всех реорганизациях Правительством г. Москвы было принято решение о том, что система инвестиционного фонда (ДИПС) будет работать в случае реорганизации до исполнения последнего предварительного договора купли-продажи. Даты на предварительном договоре купли-продажи от 30.12.2007 года между ДИПС г. Москвы и Я. и на трехстороннем договоре уступки права требования между Я. и В. при участии ДИПС г. Москвы от 30.12.2007 года С. не проставлял. Никаких денежных средств от реализации Я. квартиры В. он, С., не получал, никаких денежных средств ни Я., ни В. никогда ему не передавали. После увольнения И. не сдал по акту документы по вопросам, рассматриваемым МВК. По этому поводу в управлении, являвшемся правопреемником ДИПС, было проведено совещание с участием руководителя И. На совещании было установлено, что документы по работе комиссии по реализации жилья находились у И., которому было дано указание передать все необходимые документы И. После этого часть документов по работе комиссии И. передал И., а часть была утеряна. К И. с просьбой изменить пункты в протоколе МВК от 21.06.2007 года С. не обращался. И. работал в ЗАО «Интеко», где была жесткая пропускная система, и пройти в здание можно было только по предварительно заказанным пропускам. С. действительно написал и передал В. обязательство о возвращении потерпевшему 30 546 675 рублей, поскольку В. отказалась производить какие-либо выплаты, а Я. является пенсионеркой и не имеет возможности погасить перед В. задолженность.

Органами предварительного следствия не устанавливалось, при каких обстоятельствах и когда Я. либо В. обращались в ДИПС с просьбой продать им квартиру и обращалась ли они вообще с такого рода заявлением, принималось ли какое-либо решение по их заявлению, если принималось, то кем и когда. Также органами предварительного следствия не устанавливалось, при каких обстоятельствах данный договор был подписан Я., кто явился инициатором его подписания, при каких обстоятельствах данный договор был подписан С., а также кем и при каких обстоятельствах ставилась печать и дата на данный договор. Установление же данных обстоятельств является необходимым для решения вопроса о наличии либо отсутствии у С. при подписании предварительного договора умысла на хищение чужого имущества.

Свидетель В., которая работала помощником С., пояснила, что С. никогда не просил ее напечатать какой-либо договор купли-продажи квартиры.

По обстоятельствам подписания предварительного договора купли-продажи никто из представленных стороной обвинения свидетелей не дает никаких показаний.

Таким образом, в ходе судебного следствия был установлен только факт проставления С. своей подписи в предварительном договоре купли-продажи квартиры, однако иные обстоятельства, имеющие значение для дела, не были доказаны, а именно не было представлено доказательств, подтверждающих факт изготовления предварительного договора непосредственно С. либо иным лицом по его просьбе или поручению, факт осведомленности С. при подписании предварительного договора о желании Я. реализовать квартиру и наличие на момент подписания данного договора у С. умысла на хищение денежных средств В., не доказан тот факт, что Я. при подписании предварительного договора действовала по указанию С., имеющего намерение в дальнейшем совершить хищение денежных средств. Стороной обвинения не представлено каких-либо объективных доказательств данным обстоятельствам, равно как и доказательств, опровергающих доводы С. о своей непричастности к указанным фактам.

Допрошенная в ходе судебного следствия свидетель Ю. показала, что документы на сделку готовила сторона продавца недвижимости и что эти документы поступили по электронной почте от А. Свидетель А., в свою очередь, утверждает, что документы по сделке готовились В. и компанией ООО «ЛюксДом-Ипотека». Каких-то иных доказательств, которые бы позволили суду установить, кем и при каких обстоятельствах были изготовлены эти документы, в том числе договор уступки прав, стороной обвинения представлено не было. При таких обстоятельствах, с учетом противоречивости показаний свидетеля Ю. и А. и при отсутствии иных объективных доказательств, которые бы свидетельствовали об изготовлении договора уступки права непосредственно С. либо по его просьбе, либо поручению иными лицами, суд приходит к выводу о недоказанности факта изготовления С. договора уступки права и передачи данного договора Я. для подписания.

Допрошенный в ходе судебного следствия подсудимый С. показал, что он не помнит обстоятельств согласования договора уступки прав. Но он утверждает, что печать на договор не ставил, так как она хранилась в бухгалтерии, дату на договоре также не ставил, договор мог подписать среди прочих документов, которые ему приносят на подпись. Подсудимый С. в суде дал показания о том, что все документы по заключению договоров готовил отдел И., от которого и поступали к нему на подпись документы. Отдел же И. проставлял даты на договоре и указывал номер, а затем уже ставилась печать, доступа к которой у С. не было.

В ходе предварительного следствия не было установлено обстоятельств, при которых данный договор уступки права был подписан, а именно кто непосредственно и при каких обстоятельствах представил С. данный договор на подпись, а также кто поставил на данном договоре печать ДИПС и дату. Также органами предварительного следствия не было установлено обстоятельств, у кого конкретно находилась печать ДИПС, прекратившего свое существование как юридическое лицо в связи с реорганизацией, кто отвечал за хранение данной печати, могла ли данная печать физически быть у С. либо мог ли С. иметь к ней доступ, кто фактически поставил печать при согласовании договора уступки.

Вышеприведенные обстоятельства как изготовления и подписания предварительного договора купли-продажи, так и изготовления и согласования договора уступки права имеют существенное значение для установления либо опровержения наличия у подсудимого С. умысла на совершение преступления при проставлении им своих подписей в договорах. С учетом утверждений С. о проставлении своей подписи в предварительном договоре и в договоре уступки права при подписании их среди массива иных договоров и других документов, которые постоянно представлялись ему на подпись, установление вышеприведенных обстоятельств позволяло бы установить, действовал ли С. при подписании предварительного договора и согласовании договора уступки с умыслом на хищение денежных средств, совершил ли он указанные действия в силу ненадлежащего исполнения своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к ним либо подписал данные документы по каким-то иным причинам. Однако при рассмотрении настоящего уголовного дела стороной обвинения не было представлено доказательств, которые бы опровергали вышеприведенные утверждения С.