— Прекрасный вид, правда? — раздался в десяти шагах за его спиной ровный голос Парла Дро.

Миаль хотел развернуться на пятке, потерял равновесие и упал на колени. Пальцы проходили сквозь почву, и ухватиться не удавалось.

Дро разглядывал его. Черный плащ, черные волосы, черные глаза на фоне жгучей голубизны неба. Впечатляюще. Инструмент Миаля висел за спиной охотника, вышитая перевязь перечеркивала черный плащ.

Миаль понурился.

— Ну давай, покончи с нами обоими. Дро удивленно поднял брови.

— Я говорю, — с перепугу Миаль начал злиться, — вот я. И вот ты. Мое связующее звено у тебя в руках. Так разбей его и избавься от меня. Чего ждешь, будь ты проклят?

Черные глаза Дро смотрели честно и открыто. В его лице не было никакой наигранной жестокости.

— Кажется, ты совершенно уверен в моем следующем шаге.

— А с чего мне быть неуверенным? Я достаточно слышал от тебя о твоем проклятом ремесле. Ты выдергиваешь неупокоенных из мира, как гнилые зубы. Мертвые должны умереть. Я тебя не боюсь. Давай, покончи с этим.

— Как мне, однако, повезло, с моим-то ремеслом, — сказал Дро, — что ты оказался одним из тех необычайно сильных призраков, способных являться даже при свете дня.

— Слушай, — Миаль дрожал, в некотором замешательстве удивляясь, как ему это удается, — я трус, верно? И чего я уж совсем не выношу, так это ждать, когда случится что-то ужасное. Так почему бы тебе не сделать, что должно, прямо сейчас? Или тебе доставляет удовольствие мучить мертвых перед казнью?

— Ты не умер.

— Как же! — фыркнул Миаль и осекся. — Чего?

— Ты не умер.

— Ха! — Миаль махнул рукой, и она прошла сквозь камень. — Видишь? Я мертв.

— Ты покинул свое тело, но оно еще живо. Потом ты сможешь вернуться в него по-настоящему.

— Заткнись! — рявкнул Миаль и закрыл лицо руками. — Я всегда говорил, что ты ублюдок.

— Насколько мне известно, меня зачали в законном браке. А вот что до тебя, тут все может оказаться немного сложнее.

— Заткнись!

— Помнишь Синнабар? Ту рыженькую, что дала тебе лошадь.

— Ту рыженькую, что одарила тебя своей...

— Она подарила тебе глиняную фигурку, которую ты спрятал в карман рубашки. Там внутри было снадобье, которое просачивалось сквозь глину и впитывалось в твою кожу. Снадобье, которое погрузило тебя в транс.

— Куда погрузило?

— Течение жизни в твоем теле замедлилось до предела, так что твой дух сумел покинуть его. Должно быть, Синнабар считала, что ты достаточно одарен, чтобы сделать это добровольно, если потребуют обстоятельства, но недостаточно продвинут, чтобы без чужой помощи погрузиться в транс.

— Ты меня вконец запутал, — огрызнулся Миаль.

— Надо же! Тебя ведь так трудно сбить с толку.

Миаль поднялся на ноги, уткнулся взглядом в землю.

— Я жив. Где-то.

— В ветхой лачуге одной старухи, в семи-восьми милях отсюда.

— Как замечательно.

— Она позаботится о тебе, пока ты не сможешь вернуться.

— А когда я смогу!

— Когда действие снадобья окончится. И когда ты закончишь свои дела здесь.

— Сквозь дерево я прохожу, — сказал Миаль. — Почему же я не тону в земле?

— Вижу зачатки здравого смысла. Видимо, даже твоей ограниченной проницательности хватает, чтобы понять — это было бы не слишком целесообразно.

— Иными словами, ты не знаешь.

— Иными словами, — сказал Парл Дро, — ты бестелесен, но только до тех пор, пока сам этого хочешь. Ты можешь пройти сквозь каменную стену и стащить тарелку с кухни. Все, что от тебя требуется — ненадолго напрячь волю, — он сдернул с плеча инструмент, ухватил его за грифы и бросил Миалю. — Лови!

Миаль прыгнул вперед, не раздумывая, в его воображении промелькнула картина, как от удара о камни раскалывается дерево и трескается слоновая кость. Он успел поймать инструмент у самой земли. Тот оказался вполне твердым и тяжелым, струны тихонько дрожали, словно кот мурлыкал. Инструмент не проскочил сквозь руки менестреля. Миаль вцепился в свое сокровище, и колени у него подогнулись.

— Зачастую показать лучше, чем объяснить, — сказал Дро. Он опустился на землю, вытянув увечную ногу, и Миаль заметил, как мутная пленка боли на мгновение заволокла его черные глаза.

Миаль уселся на каменный выступ, уложив инструмент на колени. Словно зачарованный, он ласково оглаживал аляповато раскрашенное дерево с крошечными вкраплениями слоновой кости, как делал это всегда, пребывая в своем теле.

— Ты уверен, что я живой? — спросил он наконец.

— Уверен.

— Синнабар — сумасшедшая.