Единственным спасением было то, что поучения эти по странной и счастливой случайности существовали лишь в одном экземпляре – непосредственно у Мидж. И убедившись к концу недели, что Прескотт просто не помнит, чего ей напоручал, она вернулась к своим прежним нормальным обязанностям, коих тоже совершенно не уменьшилось, несмотря на то что подлый Прескотт не подпускал Мириам к работе над новой коллекцией.

Одно дело – поискать годные референсы и концепты для разных фильмов, пошерстить исторические подборки и каталоги, но составлять перечень всех украшений Элизабет Тейлор? Зачем, самое интересное? Эти вопросы даже озвучивать не стоило. Кроме подобного абсурда валилось много работы, с которой справится стажер, вроде отрисовки рабочих карточек, примитивного лайнинга и никакого креатива. У всех остальных тоже был завал, но хотя бы завал интересный. Гретель взмолилась о помощи к концу недели, и Мидж с удовольствием ей помогла, сразу ощутив душевный подъем. Перед тем, как собраться домой, Прескотт принес ей еще несколько "срочных и важных" задач, которые обещал проверить утром лично. Мириам шлепнулась обратно на свой стул и скрипнула зубами. Коллеги сочувственно махали ей рукой, один за другим покидая отдел. Гретель держалась до последнего.

– Иди не жди, – вздохнула Мидж. – Я постараюсь закончить побыстрее.

Проблема была в том, что эти поручения, хотя они и были абсурдными, требовалось изучить и отсортировать, ведь в них могло попасться что-то по-настоящему важное, а налетать еще раз Мидж совершенно не улыбалось.

Для начала она закончила эскиз, над которым работала по просьбе Гретель, а потом уже взялась за ворох бумажек. Откровенный бред отправился в нижний ящик ее стола, а вот задание проследить эволюцию или деградацию женских свадебных украшений в Индии даже ей самой показалось интересным.

Погрузившись в изучение этого вопроса и пересмотрев не одну сотню картинок, Мидж сама не заметила, как заснула, уронив голову на сгиб локтя.

Проснулась она от того, что ее тронули за плечо, и моментально вскинула голову, не понимая, где она оказалась, и почему так сильно ломит шею.

– Я, конечно, часто слышу, что Прескотт изверг, но впервые вижу, чтобы дизайнеры засыпали на рабочем месте, – это оказался их арт-директор. Что он делал здесь в такое время – было непонятно. Мидж щурилась на него, глаза не желали разлепляться, хотелось зевнуть во весь рот.

– Я… извините, просто много дел накопилось. Тайм-менеджмент дается мне нелегко, – жаловаться на Прескотта она не собиралась, понимая, что иначе ее точно уволят к чертовой матери.

– Так или иначе, даже в завале нужно находить время для отдыха, – покачал головой Джек, не сводя взгляд с девушки. – Уже двенадцатый час, и вам совершенно точно на сегодня достаточно. Выключайте ноутбук и планшет и собирайтесь.

Разумеется, это не был приказ. Да и едва ли кто-то из сотрудников мог бы вспомнить, когда их руководитель говорил в приказном тоне. Но возражать ему совершенно точно не хотелось.

Мидж кивнула и, кое-как сдержав зевок, стала выключать технику.

– А вы здесь почему так поздно? – все же спросила она, ощущая озноб, какой бывает, когда ты все еще частично в теплых объятиях сна, откуда все же нужно выбираться. Но заснуть обратно хочется как можно скорее. Собрав вещи в рюкзак, она замотала шарф и взглянула на начальника. Тот явно дожидался ее, и это было немного странно. Не думает же он, что она тут собралась похозяйничать, или еще что?

– У меня завтра утром встреча на другом конце города, а я забыл документы и эскизы, – Джек похлопал по своему портфелю. – Вот я и подумал, что мне проще доехать сейчас, чем подрываться утром на полтора часа раньше, чтобы заехать за ними.

Дождавшись, когда Мидж войдёт в лифт, не задавая вопросов, Джек нажал кнопку подземной парковки.

– Мне на первый, – Мидж потянулась к кнопке. – Я не на машине.

– Я могу подвезти, если это не слишком выбивается из сложившейся феминистической установки, – предложил он. – Никакого унижения, или еще чего, просто на улице холод собачий и поздно уже. Я бы и сам не горел желанием тащиться пешком, если бы была альтернатива. К тому же, Гретель говорила, что вы съехались, а она, вроде, живет не очень далеко, или я не прав? – спросил он, и Мидж поняла, что начальник, хоть в отделе светится не часто, в курсе всего происходящего.

– Да, мы теперь живём вместе, – подтвердила она, к тому же, пусть и против воли, но впитав некоторые мамины взгляды, а потому предложение подвезти совершенно не восприняла ни как харассмент, ни как попрание её женских прав и свобод. Исключительно как жест вежливости.

– Вы уверены, что вам это удобно? – не могла не спросить Мидж. – Мне бы не хотелось отнимать ваше время.

– Абсолютно, тем более что сейчас уже практически нет пробок, так что много времени это не займет. Ну что, едете? – спросил Джек, а лифт уже доехал до этажа подземной парковки. Мидж, подумав минутку, все же кивнула. В конце концов, если бы он хотел ее убить и изнасиловать, или в другом порядке, он бы просто ударил ее по голове чем-нибудь тяжелым, пока она пускала слюнки во сне на столешницу.

– Тогда идемте, – позвал Джек и бодрым шагом направился к одной из немногочисленных машин – вполне обыкновенному кроссоверу БМВ, разве что, цвет у него был совершенно роскошный – глубокий и насыщенный синий, при ближайшем рассмотрении оказавшийся перламутровым.

– Как "Сердце океана", – пробормотала Мидж, вспомнив одно из самых известных украшений из кино.

– Где? – Джек, по иронии, пропустил контекст высказывания, и, не услышав уточнения, открыл машину. Никакого джентльменского распахивания дверцы перед Мидж не случилось, но ее это не обидело. Она села на пассажирское сиденье и послушно пристегнулась, когда директор напомнил об этом.