— Устал? — Целуя меня, с сочувствием спросила Лиэри.

— Нет, пусть хоть тысячу косичек мне заплетет, это ничтожная цена за то, чтобы иметь возможность обнять тебя!

— Думаю, завтра все измениться.

— Вот как? Неужели наши мастера наконец-то додумались, в чем ошиблись?

— Да. Это обезболивающее. При смешивании оно усиливает действие нектара, и тот выхватывает самый счастливый период из ее жизни.

— Три года? Она что, была счастлива только в этом возрасте?

— Я не знаю. Но сам видишь, три дня у нас бегает трехлетний ребенок.

— И что они решили?

— Завтра будет только нектар, посмотрим, как сработает.

— А боль?

— За последние два дня, пламя ведет себя тихо, ни всплесков, ни страхов. Мастер Ярим говорит, что нектар сводит пламя с ума, так как постоянно настраивает Киани на счастье, и пламя просто не получает подпитки. Они хотят попробовать.

— Я только за. Хранитель Острова здесь?

— Обещал к вечеру явиться, но ты же знаешь, он везде, если он тебе нужен, просто позови его.

— Нет, не стоит. Мы его гости. Потом…

— Что тебя тревожит Ив. Расскажи мне.

— Будущее. Что нас ждет в будущем? Я помню, Киани говорила еще в школе стражей, что живой человек проживет на острове только месяц, а потом магия острова усыпит его. Что Хранитель Острова выберет?

— А что предлагаешь ты? — Белый конт вышел из-за дерева, но я уже привык к его неожиданным появлениям и даже не вздрогнул.

— В том-то и дело, я не знаю. Если Хранитель Острова оставит Киани, и она уснет, что станет с нами? Если отпустит, тот же вопрос.

— Остров имеет свою магию. И ваша трансформация его идея, — улыбнулся конт. — Захотите остаться, я буду рад. Не хочу оставаться здесь один. Если вы покинете остров, у вас будет полгода, а потом магия острова станет истончаться, и вы опять превратитесь в духов. Насчет Киани? Это будет ее выбор, сейчас для меня важнее, чтобы она оставила свои страдания позади и сняла печать со своего тела.

— Если она снимет печать, мы сможем найти Аргайла, и он поможет Киани! — радостно воскликнула Лиэри.

— Ага, только чем? Он и раньше пытался вытравить из нее это семя, и ничего не помогло. — Нахмурился я, вот только драконов нам не хватало! Я глянул на конта, он на удивление не поддержал радости Лиэри.

— Киани сама решит свое будущее, — заметил он.

— Но будет ли это правильным? — Засомневалась моя Любимая. — Ее память изменилась, неизвестно что она захочет.

— И пускай делает, что хочет, — заметил я. — Она столько лет законникам помогала, и что в результате? Она здесь, полудохлая, и кто рядом с ней? Ни драконов, ни торков, ни двуликих. Как решит, так и будет. Мы сможем ее защитить!

Лиэри с сомнением посмотрела на меня, но я понял, что внутри меня клокочет радость, хотя может это и от Киани передавалось, но! Мы будем жить дальше, у нас есть тела, и даже если уйдем с острова, у нас есть полгода, чтобы наслаждаться жизнью, а если это время истечет, всегда можно попросить Киани навестить своего друга. Она навряд ли откажется.

Мирх

Мастера напоили Киани нектаром не утром, как обычно, а на ночь. Всю ночь они просидели рядом и отслеживали ее состояние, но девушка спала, иногда смеялась во сне, требовала Ваню и любимую куклу, и затихла только ближе к рассвету. Я больше не чувствовал от нее эманаций боли и просто наблюдал, скользя рядом в тёплом бризе или замирая в белом пологе ее кровати.

Её друзей сморил утренний сон, и я впервые за последние дни ощутил умиротворение рядом с Киани, это было настолько пронзительное чувство, что я просто растворился в нем, наслаждаясь отсутствием боли и переживаний.

— Доброе утро, Мирх. Здесь очень красиво, — ее тихий шепот нисколько не развеял той безмятежности, что появилась в предрассветные часы. Я шагнул на берег и увидел ее, стоящей по щиколотку в водах океана. Белая сорочка намокла, но девушка не обращала на это внимание.

— С возвращением, — прошептал я.

— Долго я спала?

— По мне, так целую вечность.

— Прости. Впредь я буду осторожней.

Я замер, боясь, пошевелиться, прислушивался к ней и понимал, что она счастлива. Счастлива быть здесь, смотреть на волны, что омывали этот берег. Смотреть на солнце, что выплывает из-за горизонта. Крылья ее резерва распахнулись у нее за спиной, руша все печати и раскрывая её магию из тела полностью. Вглядываясь в ее сердце, я видел магические рубцы, что остались от разрыва связи с братьями, видел темное семя, крепко-накрепко запечатанное и, кажется, обмотанное чем-то мерцающим.