Именно в таком ракурсе я рассуждал, развивая отношения с Леночкой.

Подарочки, цветочки, намёки. Недаром, говорят, что удача — награда за смелость.

Похоже, не срослось…

Ладно, посадил я подругу в своё авто, Любаня, её звать.

Отвезу быстренько и домой, к детишкам и привычной холостяцкой жизни.

Там меня ждёт любимая постелька. Правда, сиротливая, холодная, но я так выспаться мечтаю, ни о чём ином и думать не хочу. Тем более что несостоявшееся сегодня свидание вроде как завершилось.

Меня, мягко говоря, попросту слили. Ну, да ладно. Не всегда выходит, как хочется.

— Поехали, Антон. Долгие проводы, сам знаешь. Короче, соколик, тебе сегодня не светит, — с усмешкой в голосе сказала Люба.

— То есть?

— Да нет, я так. Она, там, ты — здесь. Любви прекрасные порывы. Не расстраивайся.

Я завёл мотор, тронулся.

Женщина как-то вдруг расслабилась, закрыла глаза и захрапела: звонко, переливчато, даже со стоном.

Выпила-то только половину бутылки пива, неужели так окосела? С чего бы?

Её разомлевшее тело начало раскачиваться на поворотах и кочках, сползать в мою сторону. Вскоре Люба улеглась мне на плечо, мешая переключать передачи и крутить руль.

Причёска попутчицы нагло щекочет моё лицо. Волосы пахнут изумительно вкусно. Нет, не так: они ужасно раздражают возбуждающими ароматами.

Какого чёрта!

Несколько раз отодвигал её, усаживал ровно, тщетно. Спит, пуская пузыри и блаженно улыбается.

Хорошо хоть адрес успела назвать.

В нос лезет сладостный аромат расслабленного женского тела, манящие аккорды чарующей мелодии жизни, гипнотическое воздействие которой лишает меня разума.

В голову влетают удивительно непристойные фантазии.

Похотью пахнет, желанием, сексом, если вы понимаете, о чём я.

Страстью, вожделением, влечением, жаждой…

Ладно, хватит себя накручивать. Признался бы, что бабу хочешь.

Да не бабу. Нормальных человеческих отношений. Романтических, обоюдных. Что в этом такого криминального? А вы не хотите?

То-то!

Мои мысли, как те скакуны, что в песне Газманова, проскакали галопом по Европам, споткнувшись пару-тройку раз на всяких романтических ситуациях, которые я успел вживую представить, и затихли.

Не сезон разогревать себя глупостями. В двадцать лет можно размазывать свои силы и мысли как масло по бутерброду, поскольку их всё равно будет избыток. В сорок человек не должен растекаться, пора сосредоточиться на чём-то конкретном, определиться.

Сегодня на повестке дня Леночка. Она, конечно, отношение своё туманно обозначила, отослав подальше, но ведь не отшила окончательно. Что, если такое поведение от неуверенности, неловкости?

Вела она себя странно и несуразно, однако из этого ровным счётом ничего не следует. Как и в любой запутанной ситуации — пятьдесят на пятьдесят. Женщина она симпатичная, видная. Может, дожму?

Тем временем мы доехали.

Люба окончательно провалилась в пространство сонного царства: вцепилась мне в руку, посвистывает. Вязаная шапочка сползла на глаза. Сопит, вся такая махонькая, уморительная.

От женского духа у меня окончательно закипел мозг. Нужно быстрее с этим вопросом заканчивать и отправляться домой на ночлег. В семь утра на смену выходить, а времени скоро одиннадцать: пока до дома доберусь — просыпаться пора.

Бужу попутчицу. Она брыкается. Сначала в лоб локтем заехала, потом обхватила как подушку, ноги под себя подвернула, уткнулась носом в плечо и дальше сопит.

Начинаю нервничать. Кричу ей в ухо, — ваша остановка, мадам, поезд дальше не пойдёт!

— Что, где, какая остановка? А, это ты, подарок от Леночки. Сейчас, секунду. Ты, это, извини. Двенадцать часов на конвейере отпахала, а тут невеста твоя, чтоб ей пусто было. На смотрины вызвала. А мне это надо? Я спать хочу. Ладно, сейчас проснусь. У тебя попить что-нибудь есть?

— Нет ничего. Какие смотрины? Приходи в себя и проваливай. — Какие-какие: тебя нужно было оценить по пятибалльной шкале. Я тебе трёшечку поставила, если что, и ту с натяжкой. Лысенький, невзрачный, двое детей. Ладно, собирайся, пошли.

— Куда пошли. Уже приехали. Твоя остановка. Выметайся. Некогда мне с тобой возиться. Между прочим, я тебя тоже в третий класс по привлекательности определил. Это к тому, что нечего зазнаваться. Тоже мне, эксперт-самоучка.

— Тебя, зачем милый послали?

— Тебя проводить.

— Вот и провожай. Ишь, пойду, не пойду. Кто тебя спрашивает. Видишь, женщина не в себе, еле живая после трудов праведных. Хочешь, чтобы я по дороге заснула, а утром холодный труп нашли? Пошли уже! Машину вот сюда, в уголок, чтобы из окна было видно, паркуй.