— Анна, тебе лучше? — тихо спросил господин Стонич. — Дыши, девочка. Давай, медленно… вот так.

Я медленно выпила ещё воды, все ещё отстранённо смотря перед собой, равнодушная ко всему.

— Позвольте нам удалиться, малаэрд, — словно издалека услышала я расстроенный голос «деда». — Внучка плохо чувствует себя.

— Да, конечно, — высокомерно и холодно ответил император Берингии без капли какого-либо сочувствия. — Можете идти. И да! Поскольку у меня возникли подозрения, что ваша внучка — шпионка Марилии, вам обоим запрещено появляться в любых научных центрах империи.

Дед подал руку, на которую я с облегчением оперлась. Тяжело и медленно я пошла хромающей походкой, одновременно опираясь также на трость, которую заботливо подал «дед».

Я прошла мимо императора, даже не попрощавшись с ним и его советником. Краем сознания понимая, что это нужно сделать, но безразлично проигнорировав правила этикета.

— Совесть будет мучить всю жизнь, — тихо повторила я слова императора. — Я это знаю, как никто другой, — мое бормотание прозвучало очень громко в наступившей тишине кабинета. — Да, из-за меня погибло много тангрийцев, — я медленно обернулась к берингийцам. — На Зеленой дороге. Слышали о такой? Из-за меня. Они приходят во сне и смотрят на меня. Просто смотрят и молчат, а я плачу, потому что уже ничего не могу изменить. А вы… Трусы, которые прикрываются традициями.

— Госпожа Анна, замолчите, — прошипел лэрд Дарен взбешенно. — Не забывайтесь! Вы оскорбляете императора и испытываете его терпение! — и добавил в отчаянии: — Он может просто убить вас сейчас!

Император Дэвис Аркарт промолчал, но от него исходили такие волны ярости и бешенства, что я их легко прочувствовала.

— Убить? — я угрюмо посмотрела на лэрда Бэлфора, потом на императора и отвернулась. — Он окажет мне услугу, поверьте.

Передернув плечами, я вышла из кабинета оборотня, опираясь на руку деда. Внутренний холод снова протянул щупальца к сердцу, сжимая его в ледяных безжалостных тисках.

Когда дверь закрывалась за нами, я услышала раздраженный возглас лэрда Дарена:

— Ну, ты даёшь, Дэв! Ты что, только с Великих Гор спустился?! Как можно быть таким бесцеремонным! Анна потеряла всех родных в этой войне: родителей, мужа, всех друзей! Зачем ты напал на девочку?! Зачем изводил?! Какая разница, на чьей стороне она была?! Война закончилась. Не нам судить ее!

— Потеряла… И демоны с ней! А чего она хотела?! Воительница демонова! Получила по заслугам, — процедил недовольно император. — По-моему, ты пригрел на груди шпионов Марилии. У неё нечитаемый ментальный блок.

— Может, он у неё от природы такой.

— Поверь, Дарен, нет — я разбираюсь в таких вещах, — раздраженно ответил император. — Ещё я чувствую, что она не та, за кого себя выдает.

Дверь закрылась, больше я ничего не услышала из их разговора, но императора Берингии уже возненавидела также, как и Райана МакЭнора.

Зачем видящая направила меня в эту Землю, где я сталкиваюсь только с ненавистью?! Скорее всего, я не арестована до сих пор, потому что, как член дипломатической миссии, обладаю неприкосновенностью.

После той встречи с императором ученый Стонич несколько дней ходил мрачнее тучи, потому что лэрд Дарен перестал приглашать его в научный центр, на все письма ученого кратко отвечал, что занят. Но меня «дед» ни в чем не упрекал, лишь иногда ворчал, как несправедлива к нему судьба, ведь время проходит, посольство скоро должно вернуться, а он так мало успел узнать и посмотреть в научном центре беренгийцев.

Однажды горничная сообщила, что дед приглашает к себе в гостиную на чай. Быстро переодевшись, я направилась в комнаты ученого. С удивлением и облегчением увидела рядом с ученым за столом лэрда Дарена Бэлфора. С безмятежным видом двое мужчин распивали чай и о чем-то тихо и мирно переговаривались.

— Анна, — обрадовался учёный. — Лэрд Дарен хотел видеть тебя.

Лэрд поднялся и чинно поцеловал мне руку.

— Дорогая Анна, я пришел лично принести извинения от себя и от императора. Мы оба были непозволительно грубы в тот день.

— Я принимаю извинения, — немного удивленно ответила я.

Я уже не злилась, ведь по сути император прав и женщинам нечего делать на войне, особенно в качестве захватчика чужой Земли. Он же принимал меня за марилийку. Только его слова о моей вине в смерти многих тангрийцев попали в тот день прямо в цель, в центр моего сердца, сразили наповал совесть, вновь разворошив старые воспоминания.

Лэрд Дарен помог мне устроиться за столом, отодвинув стул. Я села за небольшой стол, на котором уже стояли три чашки, чайник с чаем и миндальное печенье.

— Анна, вы не должны обижаться на императора, — вздохнул лэрд Бэлфор, когда беседа на нейтральые темы изжила себя. — Конечно, он был непозволительно груб, я признаю это, но Дэвис всегда отличался несдержанным характером. Что на уме, то и на языке. Не очень хорошая черта для императора, но многие, наоборот, именно за это и уважают его. Он искренен и ненавидит лжецов, подхалимов и льстецов.