Келен округленными глазами попросила Санни замолчать, но Тайлер уже расслышал все, что хотел.

– О ком вы?

– Ой, ну знаешь, – мгновенно раскрыла рот Санни, – он ходит в зеленой рубашке с галстуком, подворачивает рукава, у него обворожительные зеленые глаза – честное слово, они такие яркие! – и изумительно рыжие волосы. Кажется, его фамилия Карт?

Она вопросительно посмотрела на Келен. Той хотелось пристукнуть болтунью по голове чем-нибудь тяжелым. Не хватало, чтобы по замку с первого дня начали ходить всякие слухи…

– Оливер, что ли? – Тайлер внимательно посмотрел на Келен. – Ну, про тупого придурка ты, конечно, загнула, он вполне сообразительный парень. Хотя, спорить не стану, тот еще говнюк.

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!? – захлебываясь собственным восторженным визгом, оторопела Санни. – Нет-нет-нет-нет-нет, определенно, это совсем не так! Скорее всего он просто тонкая и ранимая натура, прячущая за надменным поведением глубокие душевные раны…

– Ага, а еще умение нормально общаться с людьми, – добавила Келен. – Нет у него никаких душевных ран, Санни, он просто…

– Что же тогда, по-твоему, он забыл здесь? – неожиданно поинтересовался Тайлер.

– Этого я не знаю. – Келен смутилась и замялась.

– Относись к каждому, кто пришел сюда, с пониманием. Поверь, они это сделали не от хорошей жизни, так же, как и ты.

Келен молчала. Перед ее обзором легким полукругом зависли лица. Малиновощекая, улыбчивая Санни. Кукольные стеклянные глаза Эшли справа. Немногословная мордашка безымянного парня слева. Красивое, точно у диснеевской принцессы, лицо Лесли. И Тайлер, переключивший свое внимание на другой предмет для беседы.

– Появляйтесь в лесу как можно чаще. Тут всякий день происходит что-то свое, а вам надо многому научиться.

– Простите, – произнесла Эшли, – но ваш друг… э-э…

– Рой? – подсказал Тайлер.

– Да, именно! Так вот, он упомянул что-то о дежурствах… и о том, что его оставят улучшать память. Что это значит?

– Видишь ли, – с лицом умудренного годами и опытом старика начал Тайлер, – замок, как и лес, вмещает в себя уйму людей. У любого из них как-никак, а все же есть некоторые свинские замашки, вроде того, чтобы не донести мусор до ближайшей урны. Кроме же его обитателей чистоту наводить никто не будет, поэтому у нас действует график дежурств. Он довольно честный, включает в себя уборку территории, ухаживание за газоном, работу, – Тайлер очертил над своей головой круг, – в качестве официантов… ну, и много других менее приятных вещей, – нехотя закончил он. – Все это способствует улучшению кармы и выработке полезных личностных качеств.

– Вот-те раз, – искренне расстроилась Санни. – Я-то думала, тут совсем не надо работать.

– Не надо работать? – переспросила Лесли. Ее тонкие светлые брови сурово сошлись на переносице. – Прости, но в чем же тогда для тебя заключается деятельность этих людей?

– О, в танцах и музыке, праздничных вечеринках, смехе и веселье, в море вкусняшек и в океане какао с зефирками, – с готовностью ответила Санни.

– А как же спасение людей? – Лесли была сражена наповал. – А патруль городов Великобритании? Мы же должны учить кучу всяких предметов, физически развиваться, участвовать в жизни Воскресших, делать собственные проекты, исследования… Да люди здесь за день выполняют столько, сколько обычный человек не успеет и за год! И это ты называешь отсутствием работы?!

Выговаривала тираду Лесли громко, с надменной искренностью и твердым убеждением в правоте своих слов. Такого человека тяжело было бы ослушаться. Легче – провалиться сквозь землю. Кажется, именно это, вместе с потерей сознания, собирался сделать мальчик без голоса, исчезнувший под столом до самого кончика носа-картошки. Келен двумя пальцами поспешно подцепила его за подол накидки, вытаскивая обратно. И услышала в ответ еле-заметное, но все-таки заметное по резкому всполоху красных пятен на его щеках, «спасибо».

«Как минимум – он не немой».

– Полегче-полегче, – успокаивал в это время возопившую Лесли Тайлер. – Все, что перечислила ты, ждет лишь тех, кто решит остаться в лесу навсегда. А сейчас хотя б улыбайтесь чаще – да большего от новичков ничего и не требуется.

– Я улыбаюсь все-е-егда, – Санни исполнила оскал Чеширского Кота. – Это я умею лучше всех! Хотите улыбнусь всеми зубами сразу?

Пока Санни корчила физиономию в мимическом припадке, в зал вернулись «официанты». Келен теперь относилась к ним несколько иначе, вроде как к подневольным рабам на кофейной плантации. Дежурные толкали перед собой сервировочные облезлые тележки.

– Держите-ка. – Рой с громкими стуками и плюхами приземлил на стол разнокалиберные тарелочки и блюдечки, а перед Санни опустился гигантский конический стакан, до самых краев наполненный дымящейся жидкостью. – Будьте как дома, ребята.

Келен провожала тележку взглядом, готовая поклясться, что на одном из блюд красовался лобстер (хотя самолично она его никогда не видела, но сразу подумала, что это был он). Сразу становилось понятно, кто здесь новенький, а кто нет. У Тайлера обед скромно состоял из четырех блюд – первого, второго и двух десертов. Эшли и Келен единодушно сглотнули слюну, но к своим тостам и сэндвичу приступили с ничуть не меньшей радостью. Тосты были горячие и хрустящие, без черных подгоревших хлопьев, таких Келен не ела уже давно. Пальцы жирно испачкались в растекающемся по хлебу масле.