– Молодец, – первое произнесла она без улыбки. – Этот лишний львёнок не испортит мои планы, – с искаженным от недовольства лицом добавила и направилась дальше.

По прошествии времени Лиони переживала, почему же больше нет вестей. На ее вопросы, слуга уверил о неполучении каких-либо конвертов для мисс. Она написала еще несколько писем, которые были якобы отправлены.

Однажды девушка вошла в спальню к лежащему под одеялом на кровати отцу. Сегодня ему снова нездоровилось, к тому же сильно упало зрение, даже очки плохо помогали. На тумбе рядом стояла чашка выпитого чая, что приносила любящая супруга, а она сама сидела рядом и брала некие бумаги из рук Винсента. Быстро складывая, дама спрятала среди листов ручку, затем спешно вышла. Сообразительная Лиони заподозрила неладное, но сначала присела и обняла папу.

– Дочка, я хочу, чтобы ты была счастлива, так что, я даю согласие на свадьбу с Эдвардом, а Грейс примет твой выбор, только дай ей время… – вымолвил негромким тоном мужчина, поглаживая ладонь дочери.

– Думаю, у Грейс давно свои планы и время ей играет только во вред, – удрученно ответила Лиони, уже потеряв надежду.

– Не говори так, она старается для вас. Посмотри, как счастлив твой брат с Изабель, это ведь она посодействовала знакомству. Я знаю, вам пришлось нелегко, как и мне, но время доказало верность Грейс нашей семье, она с нами вот уже семь лет, – продолжал мягко убеждать отец, словно совершенно ничего не осознавал на самом деле.

Разве семь лет это так уж много, сравнивая с целой жизнью? Нередко люди проживали вместе двадцать, а то и тридцать лет, а потом всё вдруг резко менялось, и уже в бывшем любящие супруги становились злейшими врагами. Лиони все равно не понимала отца, хоть и не хотела ранить своими словами против, в детстве было и так достаточно скандалов в доме, сейчас, когда он стар и болен, дочь желала прожить это время в мире и спокойствии, возможно, помочь тем самым продлить жизнь папе. Но некто, наоборот, ее целенаправленно укорачивал, взгляд вдруг упал на пустую чашку на тумбе, подумалось, что же там было налито… Перед уходом дочка решила спросить о тех бумагах в руках Грейс, отец ответил, что это всего лишь мелкая формальность по поводу дома, дабы в будущем семья его не потеряла, останься они одни. Сердце Лиони забилось в груди, охватила тревога. Спокойным тоном отец добавил:

– Я подписал. Так посоветовал мистер Далтон.

Рот девушки вовсе открылся, как и округлились большие глаза, переполненные страхом. Она вышла за дверь, оперлась спиной на косяк и, тяжело дыша, пыталась собрать мысли; ранило и волновало больше всего то, что она не имела влияния на собственного отца, он не слушал и не слышал, полностью утопая в сетях Грейс и ее якобы друзей. Винсент безоговорочно доверял опытному банкиру Далтону, кто, по его мнению, знал все детали подобных дел и помогал решать сложные вопросы с имуществом и финансами.

Позже Лиони намеревалась обратиться к брату и поведать свои догадки. В особняке Изабель поначалу встретила ее вполне радушно, но, услышав нелицеприятные слова в адрес мистера Далтона, безусловно, не поверила, ведь у него репутация порядочно человека и девушке не стоило такое говорить, если не имеется фактов, а тем более ставить под удар брата, когда его карьера начала идти в гору. Джима часто не было дома, он заканчивал учебу и попутно работал у профессора, изучая и биологию, и ботанику. После речи Лиони о догадках по поводу дел мистера Далтона против ее семьи Изабель выразила негодование; дама держала бокал вина и, допив уже третий, попросила незваную гостью уйти, пока не разразился спор. Чего и стоило ожидать, супруга брата отвергла Лиони, да и вообще относилась к ней довольно холодно, а быть может, Изабель такой всегда и была.

Прошло какое-то время, до Лиони дошел слух, что в порт прибыли корабли с учения и все участвующие вернулись домой. Она с нетерпением ожидала увидеть Эдварда, невероятно переживая об отсутствии весточек. Но прошла неделя, а от него не было слышно, притом, что одна знакомая обмолвилась, как недавно видела его с хромающей матушкой, возможно, парень ухаживал за больной и пока был занят. Во всяком случае Лиони хотелось в это верить. Тогда решительная девушка собралась и пожелала сама навестить дом жениха. Надев светлую шляпку с цветами на полях и молочное красивое платье с открытым скромным вырезом в ажуре и узорах в мелких бусинках, она велела кучеру отвезти в нужно место. Дом родителей Эдварда стоял в конце улицы предпоследний, перед ним была небольшая лужайка и деревца. Ворота открыты. По просьбе, кучер высадил Лиони чуть дальше, таким образом она хотела сама дойти и сделать некий сюрприз. По пути встретилась как раз соседка лет пятидесяти, что живет в последнем доме. Взволнованная и лучезарная от предвкушения долгожданной встречи Лиони шагала ближе и повернула направо у ворот, где чуть дальше внутри на лужайке обнаружила Эдварда, его матушку, еще одну зрелую красиво одетую в драгоценностях даму и совсем рядом достаточно молодую темноволосую особу, которая держала парня под руку и с улыбкой о чем-то разговаривала с присутствующими. На вид совершенно непримечательная, худая, маленькие, далеко посаженные карие глазки с характерными темными кругами под ними, длинный неровный, чуть крючковатый нос и накрашенные бордовым цветом обычные губки. В собранных внизу редких волосах дорогие украшения из жемчуга, то же на ушах и шее. По внешним сходствам можно было догадаться, что дама напротив в драгоценностях – это ее мать. Велась беседа о том, как внезапно встретились молодые за границей во время учения Эдварда и отдыха там Эмили, и сразу же влюбились друг в друга, не теряя времени и уже поженившись. Не было передела поражению Лиони, в такое просто невероятно поверить, такого никак не могло быть по представлению девушки. Она резко остановилась и пошагала назад вне поля зрения беседующих, пока ее никто не заметил, однако Эдвард случайно повернул голову вправо и тут же взмок от волнения, второй рукой невольно теребя влажную засаленную чёлку. Черные глаза вновь забегали. В окутанном шоке девушка неудачно наступила на подол каблуком, повернулась вперед и, запутавшись в платье, упала на землю. Испачкавшись в пыли и порвав в нескольких местах красивый наряд, с которого посыпались пришитые бусинки, Лиони впопыхах встала, не обращая внимания даже на поцарапанные ладони, и быстро побежала до кареты. На лужайке дамы также уловили чей-то мелькнувший силуэт и некий шум за каменной оградой. Заметила всю ситуацию и соседка, и некоторые иные гуляющие горожане, весьма удивившись. Кто-то принялся сразу осуждать, называя поведение девицы невоспитанным и вульгарным, ибо она заявилась к дому женатого человека разодетой как кукла, а вот падение вызвало смех, мол, так и надо, поделом.

Молва быстро разнеслась по округе о произошедшем у дома Эдварда, донесли и до Грейс, отчего женщина неимоверно злилась и ненавидела своенравную, самовольную падчерицу, часто называя за глаза «лишний или ненужный львёнок» из-за характера и сравнения с тем, как в животном мире таких загрызал новый главенствующий лев.

Лиони сильно переживала, что потеряла Эдварда, точнее о том, что он так подло поступил. Объяснения его поступка никак не доходили до ума наивной особы. Надежда угасла, окутало разочарование и нежелание дальше жить. Но еще больший удар принесла смерть отца. Он умер в своей постели, так и не оправившись от продолжительной хвори, медленно съевшей его тело. Лиони, можно сказать, была полностью сломлена и убита горем в одиночестве, даже невзирая на визиты брата, который пытался ее поддержать, поил успокаивающими настойками и придумывал пусть и скучные, но темы для бесед, в основном про его работу и учебу. Однако приезжать часто он не мог, времени не было, да и супруга убедительно советовала не пропускать занятия с самым солидным в городе профессором, дабы не пошел нелестный слух о филонящем муже. От горя Лиони слегла и почти не выходила на улицу.

Не прошло и месяца после похорон, как в спальню заплаканной девушки без стука вошла Грейс и разбудила громким голосом.

– Вставай, у тебя много дел! – заявила она барственно.

Девушка подняла голову и привстала, прищуренно ожидая дальнейших явно неприятных речей.

– Мистер Далтон ожидает встречи с тобой уже долгое время, думаю, стоит почтить его своим ненаглядным присутствием, – уверенно добавила дама с колкостью.

Лиони вскипела, вскочила с постели и решительным тоном, указывая пальцем на мачеху, воскликнула: