Позади Алекса появилась кудрявая смуглянка, с кем тот водил шашни, и игриво обхватила его за талию, выглядывая на пришедшую.

– Мисс Уоллес, я занимаюсь здесь своим делом, за которое мне платят, всё остальное меня не касается, тем более личная жизнь хозяина. Я не привык влезать в чужие отношения, чего и вам советую, иначе можно сделать только хуже и нарваться на неприятности… – вдруг весьма серьезно сообщил мужчина.

Лиони навела на него взор и неотступно пыталась говорить:

– Но ваш хозяин, возможно, бьет женщину, и пусть она жена ему, однако это не значит, что такое допустимо и все должны молчать! Или вы такой же? – недоверчиво прищурилась.

Вид Алекса уже не веселый, а задумчивый, последовал ответ:

– Не такой же… не бью женщин, но помочь вам здесь ничем не могу. Извините, – после речи он закрыл дверь.

Раздосадованная и потерянная девушка отошла к своей спальне и посмотрела в сторону той комнаты, показалось, звуки утихли, быть может, Бенджамин успокоился и лёг спать. Она вошла к себе и постаралась уснуть, однако ночью снова началось подобное – грохот мебели и мужские выкрики. «Сколько можно, что там происходит!» – высказала себе тревожная Лиони, подскочив с постели. Сердце ее сжалось, когда донеслись слова «никчемная дура», вслед раздался скрип и топот, вышел взвинченный Бен, спешно уходя вниз по лестнице. Тут посетила внезапная мысль добежать и узнать, как дела у Джуди, пока отсутствует тиран. В белой длинной сорочке, не успев накинуть халат, девушка добралась до слегка приоткрытой одной двери комнаты и осторожно заглянула. Внутри был большой зал без освещения за исключением подсвечника на столе, здесь устроено нечто вроде малой гостиной и одновременно кабинета с книжными шкафами, письменным столом, валяющимися на полу теми самыми стульями и разбросанными бумагами. Правее от стола – две софы и кресло, у окна стоял телескоп, всего в помещении три окна, справа в конце дверь в саму спальню, которая закрыта, а Джуди, судя по всему, находилась там. Поэтому, дабы удостовериться и найти бедняжку, Лиони нужно было войти в зал и пройти дальше, что она и сделала: прикрыла, как было, дверь, тихо босиком пошагав. После негромкого стука последовала тишина, тогда девушка сама прикоснулась к ручке и попробовала отворить. Дверь была не заперта, внутри также почти отсутствовал свет, единственная свеча на тумбе около кровати с открытым балдахином напротив входа. Но Джуди не было и здесь; раздалось шмыганье носом из ванной, располагающейся по правую сторону. Девушка, видимо, умывалась и высмаркивалась после слёз. Лиони хотела рискнуть пройти туда, но вдруг из коридора донеслись шаги, а будучи в раздраженном состоянии, Бен вновь весьма громко топал в сапогах. «О, Боже, что же делать…» – мысленно заметалась незваная гостья, даже боясь представить исход, ежели хозяин ее тут увидит. Ничего более не сообразив, она залезла под большую кровать со свисающей до пола простынёй. Мужчина вошел, по ходу пиная те несчастные стулья, и быстро оказался возле спальни. Джуди выскочила из ванной и смиренно села на край, ожидая мужа. Важно шагая по комнате, Бенджамин поставил на тумбочку стеклянный стакан, видимо, с алкоголем, затем обратил взор к опустившей голову Джуди с вопросом:

– Ты подумала?

Та податливо закивала и робким тоненьким голоском ответила:

– Да. Я виновата.

– В чем? – потребовал пояснения супруг, словно изгаляясь.

– Вчера я должна была показать свое уважение миссис Гамильтон и послушать ее виртуозную игру на скрипке. Сегодня я не должны была задавать тебе много вопросов о том, где ты был и почему долго…

И без того взволнованную речь перебил мужчина, резко вмешиваясь:

– Не много вопросов, а вообще никаких! Сколько раз тебе повторять, что мою мать ты должна уважать, а мне подчиняться, я твой муж! Я вытащил тебя из грязи и сделал столь невероятный подарок, женившись, а ведь мог просто потаскать и выкинуть!

Лиони было трудно сдерживать шокированное состояние и частое дыхание, приходилось прилагать много усилий, чтобы держаться и не выдать присутствие, ладонь плотно приложилась ко рту, смыкая губы.

– Ты должна меня слушать во всем без исключения, ты понимаешь?

Джуди судорожно кивала и подтверждала.

– И не беспокоить! Особенно когда я сплю. Разбудила меня, теперь делай что-нибудь… – дополнил он чуть сдержаннее в конце.

Следом скинул сапоги, упал на постель и заявил:

– Ублажай своего мужа!

Свидетельнице под кроватью стало плохо, а дышать еще тяжелее. Она слышала и ощущала движения над собой, смиренная жена полезла к супругу, выполняя его прихоти, а именно Бен потребовал совершать разные вещи с его мужским органом… Однако в процессе он возмутился, вероятно, способностей для удовлетворения не хватало; поэтому тиран взял веревку и, бросив Джуди на живот, привязал за руки к изголовью, начав делать какие-то дикие, ужасные телодвижения, от которых бедняжка уткнулась в подушку, терпеливо превозмогала боль и тихо, незаметно плакала. Притом раздавались шлепки, он даже душил несчастную, веля поднять ей свою вялую задницу. В итоге спустя время не иначе как издевательства над телом и душой Джуди закончились, Бенджамин наконец-то утих и, допив виски в стакане, упал спать. Лиони сама не понимала, как это всё выдержала, лёжа под кроватью около двух часов, а то и дольше. Тело ее будто пристыло и затекло, но нужно было выбираться и как-то уходить. Очень медленно и тихо она вылезла, приподнялась и разведала обстановку: мужчина спал с ее краю, посапывая, а бедняжка с другой стороны, свернутая неподвижным калачиком. При взгляде на тирана Лиони внезапно охватили буйные мстительные мысли, захотелось взять что-то тяжелое и стукнуть по голове… Но сейчас девушка осторожно встала, направляясь на носочках к двери. Уже на выходе одна из досок внезапно издала скрип; сморщив на мгновение лицо, Лиони собиралась продолжить шаги и вдруг нечаянно повернулась… Там на постели привстала Джуди, наблюдая округлёнными глазами. Ее взор был то ли молящий, то ли, наоборот, напуганный от ненужного очевидца. Право, Лиони и сама опешила, затем собралась силами и показала указательным пальцем у губ о тишине, продолжив путь. Она еле добралась до своей спальни, холодные ноги подкашивались и тряслись, словно сама была на месте мученицы. Внутри девушка умылась прохладной водой и долго не могла прийти в себя, с трудом уснув под утро.

Новый день выдался пасмурным, утром моросил дождик, Лиони сегодня не выходила из комнаты. А к вечеру в ее дверь вдруг постучал мистер Хопкинс и передал просьбу мистера Гамильтона спуститься в гостиную. Сею секундой девушку охватила тревога и даже страх, но еще больше неприязнь. Вскоре она спустилась, там на софе сидели Бенджамин, Ангус и Джим, ведя беседы; первые двое курили. Брат не был в курсе всего ужаса, творящегося в спальне хозяина, поэтому находился в нормальном настроении и общался. Лиони остановилась неподалеку и с некой невольной робостью тихо, но отрывисто дышала, ожидая. Хозяин повернул радостное лицо с улыбочкой и совершенно обычно, спокойно обратился:

– Мисс Лионелла, тут пришло письмо из дома мистера Бременгема… Насколько вы знаете, он учитель и обучает местных детишек, но вот проблема, его коллега не смог приехать, а он должен был обучать музыке… Я слышал, что у вас тоже музыкальное образование и вы талантливый музыкант, поэтому у меня к вам предложение и просьба, быть может, вы бы могли занять место того джентльмена и попробовать себя в данной работе?

Право, Лиони растерялась; дружелюбно вмешался брат:

– Сестренка, мистер Бременгем выбирал между тобой и Джуди, однако миссис Гамильтон отказалась, к сожалению…

Бен услужливо пояснил:

– У моей супруги полно дел здесь дома, она поступила верно, что выбрала проводить больше свободного времени с семьей, да и мне будет ее не хватать…

Сказав, мужчина вдруг направил взгляд исподлобья на Лиони, но лишь быстрый, следом уведя глаза в сторону. Сейчас ей любое его движение было неприятно и вызывало подозрительность. К тому же теперь-то известно, что бедная Джуди никаких решений не принимала и не имела выбора, а значит тиран нагло солгал, просто-напросто не отпустив. Девушка замешкала, но в итоге согласилась. А Ангус вдруг весьма настойчиво вызвался сопроводить, да и самому навестить друга их умершего отца, на что Бен уверенно поддержал и тем самым не дал Лиони шанса вставить слово.