5.08.2813. Открытый космос.

Яналия нацепила бриджи, футболку с бабочками, и, потягиваясь, прошествовала из своей комнаты в ванную. Родители ещё спали, лишь робот-дворецкий бесшумно перемещался по квартире, погружённый в свои, непостижимые для людей робомысли. Наскоро умывшись и взлохматив волосы, Яналия глянула в зеркало. Лицо опухло, а из-за того, что за ночь сделалось с глазами, кто-нибудь мог заподозрить в ней незаконнорождённую дочь господина Ли. Накануне Яналии не спалось – она битый час вертелась на смятых простынях, пытаясь понять, что же всё-таки мог привезти в цирк Моррисон, и как это связано со скачком во времени. К сожалению, чем дольше она об этом думала, тем бредовее становились теории, рождавшиеся в её возбуждённом уме. Например, что в грузовике мог находиться древний артефакт борирров, повелевающий временем. Ближе к четырём утра эта версия даже казалась заслуживающей внимания. Напоследок плеснув в лицо пригоршню холодной воды, Яналия покинула ванную. Школьный рюкзак валялся там же, где был брошен накануне вечером – у входной двери. Забросив его на плечо, девушка выскользнула в коридор. До занятий оставалось ещё около получаса, и она собиралась потратить это время, потягивая кофе на лавочке в парке.

По пути от лифтов до прогулочной зоны Яналия обдумывала план, родившийся где-то между половиной первого и часом ночи – устроить слежку за начальником охраны и отыскать ту самую таинственную цистерну, в которой якобы находился пищевой планктон. Осуществить первую часть замысла было сложнее – как-никак, Моррисон работал в спецслужбах, и мог заметить хвост. А вот найти огромный контейнер было вполне реально, стоило лишь обыскать складские и технические помещения. Погружённая в свои мысли, Яналия подошла к автомату с кофе. Несмотря на ранний час, перед ним уже выстроилась небольшая очередь из двух младшеклассников. Один – высокий смуглый мальчишка в футболке рок-группы «Тринадцать мёртвых пангоидов» – провёл кредиткой по сканеру, потыкал сенсорную панель, и произнёс:

– Точно тебе говорю. Мы уже несколько часов дрейфуем.

– Непонятно, – отозвался стоявший за ним парнишка, худой как Гай Молестус и рыжеволосый, как Патрик О’Брайанс. – Если б корабль остановился, разве мы бы это не заметили?

– А ты замечаешь, когда мы садимся на планету?

– Нет.

– Конечно, нет! А когда корабль останавливается в открытом космосе, это тем более неощутимо! Это ж тебе не на ракетах летать, как в древности! Кстати, отца вызвали на стыковку аж в пять утра!

– Зачем? Он же у тебя грузами занимается, или чем там ещё?

– Папа – заведующий складами. Между прочим, у него в подчинении сотня роботов-грузчиков!

– А причём здесь стыковка?

– Ну, просто стыковочный шлюз был заставлен контейнерами. Им же сто лет никто не пользовался! Вот и пришлось отцу срочно разгребать…

Молодой человек достал из окошка стакан с малиновой space-water и уступил место у автомата приятелю.

– Странно… – сказал тот, прикладывая кредитку к сканеру и заказывая ментоловую шипучку. – Кому мы понадобились так рано?..

– Это для нас рано, потому что мы живём по земному времени. А те, кто к нам пристыковался, имеют полное право жить по времени своей планеты. Слушай, такое ощущение, что ты первый день в космосе!

Обычно младшеклассники болтали о всякой ерунде, но этот разговор заставил Яналию навострить уши. Она подошла чуть ближе, понаблюдала, как рыжий мальчишка забирает из пластикового лотка шипучку, и произнесла:

– Ментоловая? Советую заказывать двойную. Если выпить залпом, такое ощущение, что в голове ледяная бомба взорвалась!

По прикидкам Яналии, мальчишкам было лет по девять-десять, а поскольку они были не из цирковых, их лица были ей лишь смутно знакомы. Отпрыски артистов редко дружили с детьми из семей техперсонала. Гермес осуждающе называл это «снобизмом», хотя и в его ближайшем окружении были одни лишь циркачи. Ребята, явно не ожидавшие, что с ними заговорит старшая девчонка, да к тому же работающая на манеже, замерли от неожиданности. Рыжеволосый даже огляделся по сторонам, убеждаясь, что обращались действительно к ним.

– Привет, – произнёс тот, чей отец заведовал складами.

– О чём болтаете? – как ни в чём не бывало, спросила Яналия, делая заказ – двойной эспрессо по-марсиански, т.е. самой тёмной обжарки.

– Да так, о корабле… – пожал плечами знаток космических путешествий и часовых поясов. Он выглядел увереннее своего приятеля, и даже принял позу «а-ля Гермес Гудини», небрежно облокотившись на автомат и поправив рукой спадающую на глаза чёлку.

– А-а-а, наверно, о той утренней стыковке?.. – с видом знающего человека покивала Яналия. Это был чистой воды блеф, потому что о состоявшейся с утра пораньше стыковке она узнала ровно минуту назад.

– Да! Ты тоже об этом слышала?

– Ага, – кивнула Яналия, сквозь прозрачную дверцу наблюдая, как картонный стаканчик наполняется кофе. – Слышала от Расула, главного механика. Мы с ним дружим.

– Ничего себе, – присвистнул мальчишка, уважительно и в то же время недоверчиво глядя на Яналию. – Отец говорит, Расул бывший космический пират.

– Так и есть! – подтвердила девушка. – У него руки по локоть в крови… он, когда в настроении, такие истории рассказывает! Жуть берёт! Но я не могу ни с кем об этом говорить, а то Расул рассердится!.. Так что там со стыковкой-то? Какие новости?