Шрифт:
– Хорошо, – кивнула фигура, – если вас так сильно заботит вознаграждение, то мне есть чем вас порадовать. В случае успешного прохождения испытательного срока вы получите не только собственное жильё, но и… Как бы это сказать… Вы получите всё.
– В каком смысле «всё»?
– В прямом. Вы больше никогда и ни в чём не будете нуждаться.
– Правда? – Алиса на пару секунд задумалась. – Это интересно… А если я не пройду испытательный срок?
– Тогда мы вас уволим.
– А я сама могу уволиться? Ну, если мне не понравится работа?
– Разумеется, в любой момент. Вам нужно будет только прямо выразить своё нежелание с нами работать.
– Понятно. А если я немного поработаю и уволюсь, я смогу потом рассказывать о том, чем занималась? Будут какие-нибудь подписки о неразглашении или что-нибудь такое?
– Нет, никаких подписок не будет. Но не думаю, что вы станете распространяться о нашей деятельности.
— Хм… Ясно.
Надо сказать, что, несмотря на всю странность происходящего, Алиса была польщена и даже обрадована. Потому что она всегда ждала подобного предложения.
Она мечтала о том, как однажды какие-то серьёзные люди позвонят или даже придут к ней в редакцию и скажут: «Вы заслужили место в нашей крайне таинственной и могущественной организации. Работайте с нами, и у вас будет много денег, дорогая машина и собственная вилла в курортном городе». Другое дело, что Алиса не ожидала, что это случится вот таким образом, посреди ночи, со сверкающим шаром и мужиком в телевизоре. Поэтому она решила не спешить. Подавив рвущийся изнутри восторг, она заявила:
– В целом я согласна, но мне нужно подумать. Давайте я отвечу вам через пару дней.
– Нет, через пару дней не получится, – ответил мужик из телевизора, – мне нужен ваш ответ немедленно. Если вы не готовы его дать, значит, прощайте навсегда. Считайте, что вам приснился дурной сон.
Шар, висящий над телевизором, натужно загудел и бешено закрутился, съёживаясь на глазах. Алису вдавило в спинку дивана воздушной волной, засверкали молнии, и мужик в телевизоре начал растворяться, распадаясь на туманности и созвездия.
– Подождите! – выкрикнула Алиса. – Стойте!
Гудение ослабло, шар замедлил вращение и снова повернулся к ней своим глазом.
– Вы передумали? – сухо спросила фигура из телевизора.
Алиса терпеть не могла, когда её к чему-то принуждали – даже если её подталкивали к осуществлению давней мечты. Она мысленно выругалась и процедила:
– Да, передумала.
– Вы согласны на моё предложение?
– Да, согласна. Давайте делать то, что вы там сказали. Менять мир и всё вот это. Посмотрим, что вы там…
Её перебил оглушительно громкий энергичный марш, напоминающий заставку к выпуску новостей. Шар закрутился, разбрасывая вокруг себя блестящее конфетти. Частицы напоминали кусочки стекла или фольги и растворялись в воздухе, не успев опуститься на пол. Алиса испытала по этому поводу совершенно неуместную радость – не придётся потом подметать.
– Поздравляю! – перекрикивая музыку, возвестила фигура в телевизоре. – Теперь вы, Алиса, стали частью моего глобального проекта! Я рад приветствовать вас и желаю вам успехов в работе!
– Большое спасибо за поздравления, – мрачно пробубнила Алиса.
– Спасибо вам! И помните, – фигура сгустилась и на секунду стала почти полностью видимой, – я выбрал именно вас! Гордитесь этим!
– Ага, обязательно буду гордиться. Изо всех сил.
По экрану телевизора поползли помехи, космическая фигура расплылась и исчезла, а висящий в воздухе шар загудел громче прежнего и затрясся, будто бы что-то пыталось разорвать его изнутри. На его поверхности появились сияющие трещины, послышался скрежет, и шар взорвался, распылив Алису и окружающую её реальность на миллионы крохотных блестящих осколков.
Через секунду комната вернулась в норму.
В телевизоре снова мерцал ночной эфир «Семейного досуга», тикали настенные часы, а на диване валялся пустой бокал из-под вина.
Не хватало только Алисы.
Она исчезла.
Глава 3. Полторы минуты славы
В день выхода интервью Виктора накрыл мандраж.
Он ещё не знал, что это будет самый неприятный день в его жизни, который он нескоро сможет вспоминать со смехом, но интуиция уже подбрасывала ему намёки на грядущее фиаско в виде массы неудобных вопросов. «Что если по телевизору я буду выглядеть глупо? – спрашивал он сам себя, содрогаясь от ужаса. – Вдруг надо мной начнут смеяться? Как я буду после этого ходить на работу?».