— рявкнул Секох.

Ламарг заворчал, но не стал продолжать спор.

— Итак, — попытался успокоить страсти Джим, — в связи с тем, что Секох много раз боролся рядом со мной, он лучше всего знает, чего я хочу от вас в случае, если произойдет что-либо непредвиденное.

Клиффсайдские драконы обсуждали услышанное две-три минуты. Наконец они пришли к заключению, что это звучит разумно.

Джим терпеливо ждал. Общение с драконами всегда было делом длительным, но тут уж ничего не поделаешь. Наступившая пауза позволила Джиму приватно поговорить с Секохом. Он наклонился и проговорил в ухо болотному дракону:

— Секох, сейчас я скажу, что ты предупредишь их, когда наступит время отправиться в то место, где они должны быть. Оно расположено близ опушки, ты увидишь его с воздуха. Там будет много народа. И леди Анджела, и я, и другие люди, а еще вол и осел, участвующие в представлении…

— В представлении? — спросил Секох низким, но спокойным голосом конспиратора.

— Это когда на сцене рассказывается какая-то история, — объяснил Джим. Видя, как Секох недоуменно и хмуро на него смотрит, не понимая, что значит «сцена», Джим добавил: — Сцена — это площадка, где люди двигаются и показывают то, о чем они говорят. Как если бы мы повторили события у Презренной Башни, чтобы все могли на нас посмотреть.

Голова Секоха поднялась, его глаза загорелись.

— А это возможно, милорд? — прошептал он.

— Возможно, — неосторожно сказал Джим и поспешно добавил: — Но в далеком будущем. Нужно как следует это обдумать.

Света в глазах Секоха поубавилось.

— Да, милорд. Так ты хочешь собрать клиффсайдских драконов в лесу?

— В том-то и дело. Я хочу, чтобы они были в лесу, если ты найдешь лужайку поближе. Они могут пройти до нашей лужайки, но встать подальше, за деревьями, чтобы люди их не видели. Они могут воспользоваться сооружениями, которые построены для представления, и укрыться за ними. Кроме того, говорить надо очень тихо.

— Почему, милорд?

— Чтобы никто из зрителей не услышал. Лучше, чтобы они переговаривались шепотом. Ты будешь слышать мой голос в своей голове, и он скажет тебе, когда выйти вместе с пятью, только с пятью драконами. До этого они пусть только шепчутся, потому что в этом месте представления будут говорить о драконах, но никто из зрителей не ждет их — настоящих. Это будет, когда святой Иосиф увидит драконов, которые выйдут к нему, и испугается, а младенец Христос скажет ему, что не надо бояться.

— Понимаю, милорд! Теперь я понимаю!

— И ты все запомнишь?

— Милорд! Драконы никогда ничего не забывают!

Это было правдой, даже чересчур правдой. Они не только ничего не забывали, но и обсуждали то, о чем помнили, снова и снова на протяжении сотен лет. К этому моменту дискуссия среди клиффсайдских драконов стихла, и они ждали указаний Джима.

— Секох расскажет вам, куда и когда отправляться, а еще, как вести себя, когда окажетесь на месте. Но есть одна очень важная вещь. Даже две. Во-первых, вам надо укрыться среди деревьев на лужайке, пока Секох не подаст сигнал некоторым из вас, вашим представителям. Те, кого выберет Секох, будут допущены к молодому принцу, но его благословение распространится на всех.

Клиффсайдские драконы принялись обсуждать и это, но, так как у них, похоже, не было выбора, они наконец успокоились. Все, кроме Ламарга, тот оказался самым упрямым.

— А что еще ты хотел сказать нам, Джеймс? — поинтересовался он.

— Я только хотел напомнить, что в лесу вы можете выслеживать троллей, чтобы узнать, где они там расположились…— За этими Словами последовало общее ворчание, которое поднялось до возмущения. Затем восстановилась относительная тишина.

— Мы ненавидим троллей! — прокричал Ламарг, и аудитория поддержала его ревом.

— Я знаю, что вы их ненавидите, — успокаивающе сказал Джим. — Но не думаю, что кто-нибудь из троллей захочет расположиться поближе к вам, чтобы вы их заметили. А если вы слишком заинтересуетесь ими, то можете привлечь внимание зрителей, собравшихся посмотреть представление. Это испортит все, и, конечно, вы никогда не получите благословения.

— Это помешает благословению? — послышался голос из толпы.

— Возможно, — ответил Джим.

— Тогда пусть тролли не приближаются к нам, — сказал Горбаш. — Раз они все портят…

Это произнес дракон, который всегда был очень осторожен и, хотя и скрывал это, возможно, являлся самым мирным во всей общине. По нему можно было судить, как поведут себя драконы, если тролли, окружившие территорию Мнрогара, приблизятся к ним. Джим мысленно поморщился. Столкновение драконов с троллями предвещало не меньше неприятностей, чем их появление в рядах гостей графа.

Джиму следовало подумать об этом раньше. Но времени coвсем не было. Все это, как он знал, могло кончиться тем, что драконы почувствуют себя оскорбленными. Джим знал, что викинги и другие скандинавские мореходы древности имели обыкновение убирать головы с фигур драконов на своих кораблях, когда приставали к берегу. Они полагали, что вид драконьей головы приведет в ярость троллей этой земли.