– Да ладно тебе, Тол, она права, – сказал Косой, – по крайней мере, я с ней спорить не стану.

– Ну, вот ещё, глупости! Нашли, кого слушать! Мы лучше всех!

– Да-а-а, – протянул Косой. И они засмеялись.

– Что вы смеётесь!– возмущению Тола не было предела. – Разве не мы побили Бея?! Ещё немного и мы его окончательно раздавим!

– Да, Тол, это круто, – ответил Косой спокойно. – Мы побили Бея, мы крутые…

– А что, нет?!

– Да, да, Тол, успокойся.

– А ты, Энрики, почему молчишь? – стал искать поддержку Тол.

– Мне нечего сказать, Тол, и у меня рука болит.

При этих словах Энрики, Никто повернулся к нему, он словно хотел что-то сказать, но потом передумал, и опять отвернулся.

– Что ты хотел?– Энрики посмотрел на него.

– Мне не нравится твоя рука.

– Что ты хочешь этим сказать? – Энрики побледнел. – Давай, объясни, раз уж начал говорить.

– Я не знаю точно, последний раз я осматривал её давно, когда ты был без сознания. Но то, что я вижу сейчас, мне не нравиться. Пальцы чёрные, конь Эдина Ола раздавил их тебе так, что уже не исправишь, от них заражение пойдёт дальше. Понимаешь, о чём я?

– О-о-о! Слушай, лучше бы ты молчал!

Никто отвернулся, положил голову на согнутое колено.

– Я бы на твоём месте дал посмотреть ему руку, – сказал обеспокоено Тол.

– Он что, доктор?

– Ну да, в какой-то степени.

– Тогда пускай сначала вылечит себя!

– А ведь он хочет тебе помочь, – сказал Косой.

– Почему я должен просить у него помощи?!

– А ты и не просишь, он тебе сам предлагает.

– И своим отказом ты его обижаешь, – добавил Тол.

– Что?! Обижаю?! Да ему же всё равно!

– Интересно, почему ты так решил.

– Он не с нами, по сути, он бесконечно далёк. Я смотрю в его прозрачные глаза и ничего не вижу, словно там внутри пустота. Он пустой, и меня это бесит!

– Может быть, тебя это так задевает, потому что ты видишь в его глазах своё отражение? – сказал Косой не громко.

– Я не пустой, и у меня есть чувства, – ответил Никто.

Косой засмеялся:

– И ты на самом деле любишь Орла?

Никто молчал.

– Он любит своих богов, – покачал головой Энрики. – А иначе зачем так разукрасил себя их изображениями?

– Он просто любит рисовать, – сказал Лис, усмехнувшись.

– Эта татуировка у него на плече, просто плевок нам в лицо! Ты мог бы иметь хоть какое-то уважение к нашей религии, – продолжил Энрики, – и не накалывать себе подобные откровенно богохульные рисунки.

– С чего бы это, – сказал Никто.

– Ну, знаешь!

– Да ладно тебе, остынь! Я с вами уже достаточно времени и ни разу не видел, чтобы вы хоть как-то чтили своих богов. Хотя какие-то ваши религиозные праздники, кажется, проходили в это время. Или я ошибаюсь?

– Нет, ты не ошибаешься, – засмеялся Лис.

Никто оскалился ему в ответ, обнажив свои подпиленные, но всё равно внушительные, клыки, и это была улыбка, улыбка хищника осознающего свою силу. Он никогда раньше так не делал при них. Он продемонстрировал им то, что они хотели. И он был великолепен.

– Ты – не человек, – сказал Энрики. – Ты не человек, и ты даже не пытаешься им стать!

Когда Никто вернулся в свою комнату, он увидел Орла.

Тот лежал на его кровати с недопитой бутылкой в руке.

– Я уже устал тебя ждать, – сказал Орёл раздражённо. – Что ты там делал с ними так долго?

Конец ознакомительного фрагмента.