Шрифт:
Я послушно залетела в комнату к Тамаре. Та уже спала, но при звуке моих шагов встрепенулась:
– Что случилось? Хотите чай? Или поесть?
– Кто-то пытается проникнуть в квартиру, – ответила я, стуча зубами. – Владимир Николаевич сюда меня отправил.
Из прихожей послышался шум, мат и приглушённый хлопок. Я ойкнула. Минут через пять к нам заглянул Владимир Николаевич.
– Никто не выходит из комнаты, пока я не разрешу!
Мы с Тамарой кивнули в унисон и остались сидеть всё в тех же позах. Когда до Тамары окончательно дошёл смысл происходящего, она всхлипнула и простонала:
– Хочу домой! Почему меня не отпускают! За что мне всё это?
– Кто тебя не отпускает? – не поняла я.
– Лев Романович. Я сразу хотела домой уехать, как только всё это началось, а он говорит, что меня могут выследить и выпытать информацию, где вы находитесь. А они вон что, и так знают!
И она заревела в голос. Мне стало немного противно, но в целом она была права: и яд в еду подсыпали, и дверь пытаются вскрыть.
Спустя два часа зашёл Владимир Николаевич и сказал:
– Можете идти в свою комнату.
Послушно встав, я вышла, оставив Тамару всхлипывать и причитать. Основная истерика у неё уже закончилась, и она успокаивалась.
– Я лягу в гостиной, – сказал мне на прощание Владимир Николаевич. – Спокойной ночи.
Кивнув, я закрыла дверь в комнату. Забравшись под одеяло, долго пыталась согреться. Дома было очень тепло, но меня колотило. И я понимала, что эта дрожь никак не связана с температурой в квартире.
В голове крутились вопросы: кто пытался влезть в квартиру? Где он или они сейчас? Что за хлопок был? Стреляли? Во что Лёва вмешался и как долго это будет продолжаться?
Глава 4
Утро началось не так приятно, как мне хотелось. Я проснулась от шума и мата. Сначала мне было непонятно, откуда доносятся звуки и что происходит. Потом я решительно встала и вышла из комнаты.
В прихожей копошились двое работяг. Под присмотром Владимира Николаевича они устанавливали новую входную дверь.
– Что здесь происходит? – заорала я.
– Не видите? Дверь меняют, – невозмутимо произнёс Владимир Николаевич.
– Вижу! – взвизгнула я. – Зачем?
– Приказ Льва Романовича.
– Я имею в виду, зачем делать это с утра пораньше?
– Простите, но уже 11 часов.
– А я ещё сплю! Между прочим, если вы забыли, я легла спать только под утро!
Владимир Николаевич был невозмутим, что взбесило меня ещё сильнее. Я развернулась и помчалась звонить Лёве, но на полпути вспомнила, что телефона у меня нет. Точнее, формально он есть, но находится у Владимира Николаевича. Скрипнув зубами, я пошла умываться.
– Завтрак подавать? – спросила меня Тамара, когда я вошла в столовую.
Выглядела она ужасно: красные опухшие глаза, какая-то растерянность во взгляде, дрожащие руки.
– Ты спала сегодня? – вместо ответа грозно спросила я.
– Да, пару часов.
– Так не пойдёт. Свари мне кофе и иди, поспи.
– Нельзя. Нужно сделать влажную уборку, приготовить обед, ужин, погладить бельё…
– Без уборки один день обойдёмся, бельё до завтра полежит, обед закажем готовый.
– Нельзя. Лев Романович запретил самостоятельно что-либо заказывать на этот адрес.
– А готового ничего нет?
– Есть пельмени, я сама лепила. Лев Романович просил. Но вы же не будете их есть.
– Ничего страшного, один раз можно и поесть. Короче, без разговоров. Это приказ! Иди спать.
Поставив на стол чашку кофе, Тамара пошатываясь пошла в свою комнату. Кофе оказался просто отвратительным! Она умела варить очень вкусный капучино, но сейчас это была чуть тёплая кофейная бурда.
Чтобы прийти в себя, мне хватило часа на беговой дорожке. Потом я с удовольствием полежала в ванной, и наконец, вышла в гостиную.
Здесь сидел Владимир Николаевич с невозмутимым лицом.
– Дверь заменили на бронированную, – отрапортовал он мне.
Я в ответ пожала плечами.
– А куда делась Тамара? – спросил он меня.
– Я отпустила её отдохнуть. Бедняга совсем плоха.
– А кто нас кормить будет?
– Она сказала, что есть пельмени. Вы любите пельмени?
Владимир Николаевич кивнул и сказал:
– Тогда я займусь варкой.
– Идите. Хотя нет, сначала скажите, Лёва звонил? Когда он приедет?