Грех и похоть полностью наполнили меня, не давая опомниться. Рванув Лику на себя, крепко удерживая за бёдра, усадил её на столешницу. Вклинившись между её разведённых ног, сдёрнул с плеч халат. Обнажил неприкрытую бельём грудь, помня какая она упругая, но всё равно желая вновь прикоснуться.

— За что ты ему мстишь?

Почти срываясь на плач, спросила Лика, а мне пришлось зажмуриться, лишь бы не видеть её слез и разочарования.

— Отец тут ни при чем! — зло огрызнулся, потому что она напомнила о том, о ком сейчас не должна была думать.

— Тогда кто при чём? — продолжала добивать вопросами.

— Ты, — наконец открыл глаза и взглянул в растерянное лицо Лики. — Даже не мама, которую он всю жизнь предавал. А ты…

В смятении чувств она поникла, будто бы теряя силы от борьбы со мной. Ловко обняв, крепко прижав к себе. Ощущая даже сквозь футболку разгорячённую кожу девичьего тела.

— Ты не выходишь у меня из головы. Не прошло ни дня, чтобы я ни думал о тебе, ни искал тебя или ни надеялся снова встретиться с тобой.

Тихие всхлипывания сменялись просьбами "отпустить", которые не мог исполнить. Я упивался близостью и пусть изначально планировал не утешать Лику, а заняться с ней сексом. Такое уединение меня устраивало. Руки тянулись сами собой к поникшим плечам, по которым я неустанно скользил. Снимая навалившийся груз собственного возвращения в её жизнь.

— Я люблю тебя, Лика! Даже больше чем ненавижу из-за того, что ты больше не моя.

Признание давно выжигало мне душу изнутри, поэтому далось мне легко и непринуждённо. Смолчать было бы трусостью, а обнажить всего себя — однозначно могло раздавить меня. Но сейчас я уже не думал об этом.

Взяв рыдающая Лику на руки, торопливо понёс на второй этаж в спальню. И пока она отчаянно отвоёвывала свободу, стараясь высвободиться, я пытался окончательно не потерять голову.

Арчи открыл дверь буквально с ноги и внёс меня в спальню. Торопливо оглядевшись, заметила даже сквозь пелену слёз, что это была его комната. Он подошёл к кровати. Бережно опустил меня на смятые простыни и присел рядом.

Все ещё продолжая всхлипывать, уткнулась лицом в подушки, отвернувшись от Артёма. Аромат его парфюма, пропитавший постельное бельё навязчиво напоминал о том, что я не должна быть здесь. Не должна своим бездействием питать его вседозволенность. Не должна изменять Андрею, хотя мне чертовски хотелось повторить нашу ночь в том домике.

Горячая ладонь с приятной неторопливостью прошлась по бедру. И пока мой разум отчаянно сопротивлялся, тело откликалось на ласки. Нежные, до одури возбуждающие и такие родные.

Собрав остатки благоразумия, оттолкнула руку Арчи и села в кровати, подобрав под себя ноги.

— Позволь мне уйти, — почти заскулила. Жалобно, еле слышно, с мольбой посмотрев в голубые глаза перед собой.

— Я не держу, — вдруг с нежностью в голосе отозвался Арчи и протянул ко мне руку. Коснулся щеки, проводя подушечкой большого пальца по мокрой от слёз коже. Стирая с неё влагу, и продолжая смотреть так, словно заглядывая в самое сердце.

— Я так виновата перед тобой… и перед Андреем, — слова раскаяния горячо слетали с губ. И хотя я понимала, что никакими словами не заслужу прощения. Больше всего боялась, что Арчи меня не простит и обозлится навсегда.

Вчера я испробовала на себе его ненавистный гнев, когда он не щадил меня в присутствии гостей. И пусть он назвал вещи своими именами, хлестким оскорблением всё же нанёс грубую рану на сердце.

— Артём, я не знала, что вы с Андреем…

— А если бы знала? Что тогда? — неожиданно перебил меня и вскочил с кровати. Сделал несколько кругов по комнате, будто обдумывая дальнейший наш разговор. Остановился чуть поодаль от меня, упершись ладонями в оконную раму, опустил голову вниз. Стоял так, словно плечи придавило жизненной несправедливостью. — Не стала бы изменять отцу со мной?

Каждое слово давалось ему с трудом, и моё сердце разрывалось на части оттого, что это я была всему виной.

Тихонько выскользнула из постели, и не чувствуя ног, на цыпочках подошла к Артёму. Трясущимися пальцами коснулась его напряжённой шеи, отчего он едва заметно вздрогнул, но не обернулся. Успокаивающе повела ладони к широким плечам, чувствуя даже сквозь ткань футболки силу мышц, нервно подрагивающих от моих непрошенных прикосновений.

Лбом уткнулась в спину, с силой зажмурилась, продолжая шумно вдыхать через нос терпкость знакомого парфюма.

— Прости, — голос дрогнул в признании и сделался невнятным шёпотом, которым я продолжила просить прощение, прекрасно понимая, что не заслуживала его. — Прости. Я правда не знала, что ты сын Андрея.

— Чёрт бы тебя побрал, Лика, — яростно впечатал кулаки в оконную раму и пластик под ними отозвался жалобным треском. — Это ничего бы не изменило.

Артём развернулся настолько резко, что я пошатнулась и скорее всего упала бы. Но он крепко вцепился в мои плечи.

— Изменило, — доказывала скорее самой себе, ведь Арчи имел на эту ситуацию своё мнение. — Я бы не позволила себе вставать между вами — выдохнула с раскаянием. — Осталась бы просто шлюшкой твоего отца и ты мог бы в своё удовольствие тихо меня ненавидеть.