– Ну конечно! Катя, до чего ж ты не внимательна! Разве те несколько дней не прпучили тебя к мысли, даже правилу: для Стервочек важна каждая деталь!– пожурила сама себя девушка.

Украшением ворот была настоящая композиция, возвышающаяся над створками. Различные по толщине металлические прутики переплетались, замысловатыми узорами описывая сложную картину. А в центре её красовался двуглавый орёл. Что это кроме герба страны?! Амазонский символ, напрямую причастный к Шестой Звёздочке. Вся картина орнамента была чёрной, но орёл – посеребрён… Катя больше не стала разглядывать, просто сфотографировала на смартфон всю панораму на дом. Она не сомневалась, что и остальные фигурки из древней коллекции тут как-либо присутствуют – надо только разглядеть каждый кусочек орнамента. «Я себе такое же над воротами закажу,– с волчицей в центре. Понятно, что это одна из дач Чёрненькой. А их у неё, как и у каждой из моих бывших,– по две-три, а то и все пять! Но мне могут просто не открыть! Буду барабанить, пока соседи не вызовут полицию! – решила девушка. – Я должна узнать правду! Какой бы горькой она ни оказалась!» и в этот момент Тринадцатая увидела,– деревьев на улице росло не так уж много – как открылась калитка тех самых зелёных ворот и из них вышла та самая женщина в платке и тёмных очках. Она стала быстрыми шагами удаляться от Катиной машины. Когда Катюша вернулась к первому перекрёстку проулка, женщина уже успела свернуть за угол, и Катя увидела, как она заходит во двор церкви, которая расположена менее чем в полста метрах от угла. Катя, больше не раздумывая не секунды, припарковала машину прямо на повороте, лишь свернув на обочину, чтобы не закрывать проезд,– и бросилась почти бегом к этой церкви. Внутри уже шла вечерняя служба, народу было много – стояли до самого выхода. Прихожане неприветливо поглядывали на протискивающуюся вглубь особу, дорого одетую, но с непокрытой головой вошедшую в храм и, видимо, не знающую толком, как надо себя вести в таком месте. Катя – действительно – в церкви бывала не часто. Чтобы не слишком выделяться, девушка купила в лавке у входа пачку тоненьких жёлтовато-красных свечей, а сдачу свернула и опустила в прорезь сундучка для пожертвований. Это слегка смягчило взгляды окружающих: раскаивается грешница – у неё еще не всё потеряно.

Тем не менее, Катя нигде не видела Ленки, она уже нисколько не сомневалась, что та женщина в платке – её бывшая подруга по гарему. Девушка протиснулась ещё ближе к алтарю, беспокоя молящихся прихожан. Вдруг её кто-то резко и очень сильно потянул в сторону. Она очутилась в южном углу храма, за спинами молящихся возле плащаницы и Господнего гроба. Здесь стояла всего одна подставка для свечей, и царил полумрак, пропитанный ладаном и разогретым воском. Зато тут была лавочка, на которую Катю почти силой усадили. Теперь Катюша увидела и даже ощутила Чёрненькую Ленку, ибо та сидела к ней вплотную, слева и даже обняла и поцеловала девушку, прикрыв ей рот тёплыми, ласковыми губами.

– Тебя не учили надевать платок в храме? Ты же крещёная? – тихо спросила она, не упуская момента службы, когда все склоняют голову и крестятся. – На – одень!

Ленка достала из сумочки лёгкую ажурную косыночку, и сама повязала на голову Кати. Шестая Звезда вела себя будто она зрелая тётка, присматривающая за нерадивой племянницей. Катюшу это стало раздражать: в конце концов, она уже давно сбежала от Татьяны Анатольевны – девушка решительно повернулась к сидящей. На её языке уже заклокотали десятки вопросов, которые она готовилась задать с того момента, когда в своём офисе услышала из телевизора о событиях возле Северной стены. Девушка уже открыла свои уста и… Ленка ещё раз ловко прикрыла их, только теперь своей ладошкой.

– Тихо, солнышко моё, ты же в храме! Или ты хочешь, чтобы на нас все поворачивались, или даже выпроводили из храма! Я тебе сама сейчас всё скажу, что тебе надо услышать. После того, как прочтут «Отче наш…», пожалуйста, дай мне помолиться! Тебе это тоже не помешает.

Но Катя не дождалась:

– Ты же, в общем-то, мусульманка?! – осторожно спросила она, когда наступило небольшое затишье, и на паперти священнослужители произвели небольшую рокировку. Шестая Звезда снова обняла Тринадцатую и прошептала прямо в ухо:

– Девушка из Комсомольска – ты ведёшь себя, как капризный ребёночек, не приучивший себя слушать окружающих, а постоянно парящий в каких-то своих облаках и мыслях. Я же тебя попросила: помолчи! И в мечети, и в церкви я молюсь одному Богу! А с какой стороны к нему долетает моя молитва, мне не так важно знать – главное, чтоб долетела!

– Но молиться положено стоя.

– Молиться можно в любом положении, а сейчас я не хочу, чтобы нас увидели вместе те, кому очень хочется это увидеть. Помолчи, я тебя прошу!

На этот раз Катюша притихла и послушно дождалась оговоренного момента, хотя по-прежнему вряд ли демонстрировала образец того, как надо молиться Богу.

– Девочка ты наша, Катюша,– наконец обратилась к ней Ленка, снова обняв, и посмотрев в её глаза, Катя почувствовала, насколько Чёрненькая рада её видеть,– для нас всех было бы самое лучшее, если бы ты сидела сейчас на своём месте! В своём офисе. Ты девочка – привыкла никого не слушаться и действовать, как вздумается: но на тебе ведь всё наше состояние! Все наши деньги! Что будет, если Хафшин, убедившись, что ты тоже среди Стервочек, арестует наши счета! Прикроет все наши фирмы! Нам конец! Ты подумала об этом?!

– Я подумала о другом…

– Что мы тебя бросили?! И ты в целом была права! Мы делали всё возможное, чтобы ты осталась вне подозрений! Подумай: зачем мы тебе?! Ты ведь совсем другая. Мы плохие – мы уже натворили по жизни столько глупостей. Для нас этот гарем, как некий монастырь, со своими правилами. Нам не надо каждой своего мужика – хватит одного, остальных мы уже видели, и насмотрелись! Но ты же будешь клеймить себя лет через двадцать, что связалась с ростовскими бандитками. У тебя будет прекрасный муж, замечательные дети! Иди сама – пожалуйста: мы тебе уже дали всё, что могли: деньги, хорошую работу! Уходи – здесь больше ловить нечего! Это последняя точка нашего падения…

– Нет! Не говори так – это крайняя точка, переход в иное качество!

– Если б я была твоей мамой, я бы тебя высекла ремнём! Зачем он тебя привёз – упрямица сибирская. Какое ещё новое качество может быть у мелких мошенниц и авантюристок?! Нас даже на зоне за своих не примут!

– Лена – я остаюсь! Точка – какая бы горькая она для меня не была.

– Катя – нас всё равно передушат: нельзя в государстве, какое бы оно ни было, жить по своим законам! Мы обречены – понимаешь! В девяностые ещё как-то прокатывало, но теперь, нам конец!