— Именно. Когда вы посещали замок в четверг, с вами была молодая дама.

He догадавшись, что тема переменилась, Джордж решил что противник передислоцировал фронты и теперь атакует его с другого фланга. Он мужественно противостоял инсинуации.

— Мы встретились в замке случайно. Она приехала одна, не со мной.

Лорд Маршмортон всполошился.

— И вы ее не знаете?

— Разумеется, знаю. Она — мой старый друг. Но если вы хотите сказать…

— Ни в коем случае! — радостно воскликнул граф. — Никоим образом! Я спрашиваю только потому, что эта молодая дама, с которой я тогда немного поговорил, была столь любезна, что дала мне свое имя и адрес. Она тоже приняла меня за садовника.

— Это все вельветовые брюки, — объяснил Джордж.

— К сожалению, я потерял их.

— Вы всегда можете купить другие.

— А?

— Я говорю, вы всегда можете купить другую пару вельветовых брюк.

— Я потерял не брюки. Я потерял имя и адрес.

— О!

— Я обещал послать ей розы. Она будет ждать.

— Невероятно! Я как раз читал письмо от нее, когда вы вошли. Вот, значит, что она имеет в виду, когда пишет: «Если увидишь папашу, моего лапочку, напомни ему о розах». Я перечитывал это три раза, но так и не понял. Так значит, вы — папаша?

Граф глуповато усмехнулся.

— Она меня так называла.

— Значит, это послание — для вас.

— Весьма своеобразная и очаровательная девушка. Как ее зовут? Где ее можно найти?

— Ее зовут Билли Дор.

— Билли?

— Билли.

— Билли, — тихо повторил лорд Маршмортон. — Надо бы записать. А ее адрес?

— Я не знаю ее домашнего адреса, но ее всегда можно застать в театре.

— А! Она играет на сцене?

— Да, в моей вещи «Вслед за девушкой».

_ Вот оно что! Вы — драматург, мистер Бивен?

— Боже упаси! — отвечал Джордж. — Я — композитор.

_ Как интересно! И вы познакомились с мисс Дор, потому что она занята в вашей пьесе?

_ О, нет! Я знал ее еще до того, как она пошла на сцену. Мы познакомились, когда она была машинисткой в музыкальном издательстве.

— Господи! Машинисткой! В самом деле?

— Да. А что?

— А… э… да так, ничего. Просто пришло в голову…

А пришло ему в голову мимолетное видение: Билли Дор занимает место Алисы Фарадей. С такой помощницей работа над этой треклятой историей, сущая мука, стала бы чистым наслаждением. Но мечта ушла, как и пришла. Он отлично осознавал, что ему никогда не хватит духу уволить Алису. В руках этой девушки со спокойным взглядом он размякал, как шпаклевка. Она оказывала на него то влияние, какое укротители тигров оказывают на своих зверюшек.

— Мы дружим много лет, — сказал Джордж. — Билли — свой парень.

— Очаровательная девушка.

— Последний грош отдаст, только попроси.

— Прелесть.

— И прямая, как струна. О Билли никто никогда не скажет дурного слова.

— Правда?

— Она может пойти на обед или ужин, но в этом нет ничего такого.

— Ничего такого, — горячо согласился граф. — Девушкам тоже надо есть.

— Конечно, надо. Вы бы на них посмотрели.

— Вполне безобидно — немного расслабиться после дневных трудов.

— Именно.

Лорд Маршмортон ощущал все большее расположение к этому разумному молодому человеку — то есть, разумному во всем, кроме одного пункта. Как жаль, что у них разные взгляды на то, что приемлемо для аристократа в любовных Делах, а что нет.

— Итак, вы композитор, мистер Бивен? — сказал он.

— Да.

Лорд Маршмортон тихонько вздохнул.

— Давненько не бывал я на музыкальных представлениях. Больше двадцати лет. В Оксфорде я был большой театрал. Ни одной премьеры не пропускал. То были дни Нелли Фаррен и Кейт Воган. И Флоренс Сен-Джон. Ах, как она была хороша в «Новом Фаусте»! Нелли Фаррен вы уже не застали. А композитором тогда был Мейер Лутц. Много воды утекло с тех пор. Вы, вероятно, и не слыхали о Мейере Лутце?

— Не припомню…

— Джонни Тул исполнял тогда вещь под названием «Партнеры». Пьеса так себе. А в «Савойе» тогда как раз вышел «Мещанин начеку». Так что это было очень давно. Ну что ж, не буду отнимать у вас время. До свидания, мистер Бивен, я рад, что нам предоставилась возможность побеседовать. Так значит, в театре идет ваша пьеса? Я, может быть, вскорости поеду в Лондон. Надеюсь увидеться. — Лорд Маршмортон поднялся. — Что же касается того дела — нет никакой надежды, что вы отнесетесь к нему правильно.