Надо попробовать ужиться всем вместе, не выставлять же Элен с ее приятелями на улицу.

Рита решительно встала и направилась на кухню – выяснить, что приготовила сегодня на обед Сесиль.

Мэтью быстро переоделся – футболка и шорты больше подходят для здешнего климата – и вышел на веранду.

Вилла стояла на холме, если оглядеться – видно горы. С веранды открывался восхитительный вид на сбегающие к берегу улицы, на пышные сады, крыши других вилл, побольше и побогаче, и на сверкающее море. Обворожительная синева, зелень деревьев, что-то цветет розовым и лиловым цветом и упоительно пахнет… Мэтью вздохнул: не надо забывать, что он сам попал и поставил других людей в неловкую ситуацию.

Неловкость, похоже, испытывали лишь он и Рита, с Элен и ее приятелей все – как с гуся вода. Могла бы и сказать, что на той расчудесной вилле, которую она так красочно описывала, оказывается, живет и ее мама… С шумной компанией Мэтью готов был смириться, Элен пригласила его именно что за компанию – у них оказался лишний билет; ну и надежды на краткосрочный роман тоже имелись, Мэтью нравились девушки вроде Элен. И тут – на тебе, такой сюрприз…

Впрочем, Риту сложно принять за мать Элен, скорее, за сестру: выглядит эта женщина замечательно. Владелица нескольких стоматологических клиник, как уже успела пояснить Элен. Мэтью с детства боялся стоматологов, жива была память о суровом детстве, когда родители тащили к врачу, и нужно было сидеть в кресле, слушать жужжание бормашины и знать, что вот сейчас за тебя примутся и будут сверлить, сверлить… А ведь никакой заморозкой или лазерным лечением тогда и не пахло, особенно для ребенка из малообеспеченной семьи, и сверло приводилось в движение с помощью ножного привода.

Мэтью передернул плечами и спустился по боковой лесенке во двор. Здесь буйно цвели розы и лаванда, и еще множество цветов, названий которых Фрост никогда не знал. Но выглядело все очень по-курортному. Мэтью задумчиво сорвал маленький белый цветок, понюхал.

– Мэтью! Ты где? – послышался голос Элен.

– Здесь. – Он поднялся обратно на веранду, постаравшись по дороге незаметно уронить цветочек в траву. Элен выглянула из комнаты, которую занимала одна. Правильно, у хозяйки должна быть собственная спальня. Ничего, диванчик в гостиной тоже хорош. Располагаться вместе со студентами Мэтью не хотелось.

– Сбежал куда-то ото всех… – Элен в шутку надула губы. – Не прячься, пообедаем и пойдем купаться.

– А твоя мама? – Вопрос вырвался прежде, чем Мэтью успел его удержать.

– А что мама? Захочет – с нами пойдет.

– Неловко получилось.

– Ну, ты как маленький, честное слово! Еще и ты будешь мне нотации читать? Это и моя вилла тоже! Захочу – хоть крокодила привезу и буду весь месяц на поводке за собой водить.

– Ты уверена, что это не доставит неудобств? Бог с ним, с крокодилом, я себя имею в виду.

– Я уже поговорила с мамой, она на все согласна, я у нее любимая доченька, – хихикнула Элен. – Не занудничай. Лучше идем, на стол накрывать пора.

…Элен ему нравилась. Правда, нравилась. Она была очаровательна и еще не растеряла юношеского цинизма, который, если не исчезнет совсем, со временем может превратиться в отличное чувство юмора. Элен была умна, хотя, конечно же, не чрезмерно. Для дружеского общения Мэтью хватало. Может быть, и для большего, он пока не понимал. Но уж точно не для серьезных отношений. С этим покончено. Он не создан для того, чтобы с кем-то оставаться долгое время.

После того, как Линда бросила его и сбежала с каким-то немцем к благоустроенной берлинской жизни, Мэтью довольно долго не встречался с женщинами. Он был замкнутым человеком, и ему оказалось достаточно сложно заводить серьезные отношения. Помнится, вокруг Линды он в свое время полгода круги нарезал, прежде чем она взяла инициативу в свои руки. Не то чтобы он был нерешительным, вовсе нет… Просто смертельно боялся отказа. Еще одна фобия, только откуда она взялась? Со стоматологами-то все ясно.

Правда, Элен и не подозревала о каких-то чувствах Мэтью по отношению к ней. Или подозревала, но тщательно это скрывала, кто ее разберет. Они познакомились всего две недели назад, и Элен, кажется, считала его одним из своих многочисленных друзей, а Мэтью пока и не давал повода считать его кем-то еще. Ему просто было хорошо с нею, и стало искренне жаль, когда она сообщила, что уезжает на Французскую Ривьеру; и он очень обрадовался, когда ему предложили ехать вместе. Даже присутствие нескольких друзей не смущало. Возможно, в поездке удастся наладить какие-то отношения?

Знай он, что дело обернется еще и семейным отдыхом, наверное, не поехал бы. Или поехал? Мэтью еще не разобрался толком в своих чувствах к Элен, но то, что это не великая и неземная любовь, уже успел понять. Просто его к ней влекло.

Обеденный стол стоял под миртом, росшим во дворе. Все аккуратно: вокруг дерева – маленькая клумба, огороженная камнями белыми, как стены виллы. Покрыт стол был веселенькой скатертью в красный перчик. Здесь, на юге Франции, вообще все оказалось ярко. Мэтью заинтересованно разглядывал эти перчики, пока Рита, Элен и ее сокурсницы носили из дома тарелки с едой. Мило, не то что казенное «все включено» в стандартном отеле где-нибудь в Тунисе или Египте.