Он засмеялся.

— Пошли жрать.

Я открывал дверь, когда Кэт обернулась и сказала:

— Не передашь мне сумочку? Она, наверное, там, на полу.

Снег Снегович поднял за ремешок коричневый кожаный ридикюль.

Которое я видел первый раз в жизни.

Если память мне не изменяла, Кэт заявилась ко мне вчерашним вечером буквально без всего, уж точно — без такой вот штуковины. Женщины обычно с ними не расстаются. Но, когда у вашей двери появляется давно любимая подруга из детства, одетая в один лишь шелковый халат, вы в последнюю очередь зададите себе вопрос вроде где же ее бумажник? или а чего это при ней нет сумочки?

Я не мог припомнить, чтобы она клала ее в машину специально. Не видел ее ни в спальне, ни на кухне, ни где-либо еще.

Выходит, сумочка все это время лежала на заднем сиденье в автомобиле. Или на полу.

Факт есть факт: теперь она был в руках Снеговича.

— Это? — спросил он, протягивая ей.

— Спасибо.

Мы все вылезли из машины. Кэт повесила сумочку на плечо и поспешила через парковку вперед меня и Снега.

— Обожди, — окликнул он ее.

— Я просто не хочу снова попасть под раздачу, — оглянувшись, бросила она.

— Очень смешно, — пробормотал Снегович.

Мы дошли до дверей в «Кухню Люси». Я потянулся к ручке, но Снегович, выпростав свою лапищу, просто толкнул дверь вперед. Придержав ее, он изрек:

— Не буяньте там, лады? Помните — вы убили Эллиота. Не я. Я просто парень, у которого сломался байк, и вы, славные ребята, взяли меня в попутчики.

Что ж, это было правдой, которую глупо отрицать.

— Мы знаем, — сказал я ему.

— Так мы войдем ли нет? — поторопила Кэт. — Мне нужно в уборную.

— Не вопрос. Сэмми-бой, — он указал на меня, — ты остаешься со мной.

Мы ввалились в забегаловку. Официантка сказала, что занять можно любой столик. Я со Снеговичем отправился на поиски подходящего, Кэт пошла по своим делам. Не смотря на то, что посетителей было довольно много, со столиком проблем не возникло. Мы сели друг напротив друга.

Когда официантка — с меню и кофейником — дошла до нас, я сказал ей, что нас будет трое. На стол легло меню, следом живенько выстроились три чашечки, до краев наполненные ароматным кофе.

— Ей не стоит тянуть время, — пробормотал Снег Снегович.

— Кому?

— Сам-то как думаешь?

— Официантке?

Он не удивился моим словам.

— Кэт, — бросил он.

— Ты что, боишься, что она позвонит в полицию? Убежит?

— Не знаю. Я ей просто не доверяю, вот и все.

— Может, не стоило ее бить?

— Отвали.

— Это не способ подружиться.

— У меня уже есть полный комплект друзей, Сэмми-бой. Вакантных мест нет — мне хватает. И, уж поверь, среди них нет богатеньких жопошников-сосунков вроде вас.

— Богатенькие сосунки? Складно стелешь, Снег. Только вот я слишком беден, чтобы зваться богачом, и достаточно стар, чтобы ты не называл меня сосунком.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть.

— Бу. Сосунок, как есть. Я тебя чуть ли не вдвое старше.

— Без дураков? — с неподдельным удивлением спросил я. — А сколько тебе?

— Под пятьдесят.

— Ну дела. Ты действительно молодо выглядишь для своих лет. Если, конечно, не брать в расчет волосы.

— У тебя какие-то претензии к моим волосам?

— Никаких. Они просто седые. Будто снегом занесло.

Вскоре вернулась Кэт. Присев рядом со мной, она принялась греть ладони о чашку кофе.

— Заждались уже, — буркнул Снегович.

Мы принялись разглядывать меню. Вернулась официантка — записать наши заказы. Первым определился Снегович — он, видимо, знакомый с заведением, заказал себе «особый бомбардирский», и поначалу я только хлопал глазами, пытаясь понять, что он имеет в виду. Только потом до меня дошло, что это комплексный завтрак, окрещеный так, должно быть, в честь военно-морской базы неподалеку, за Чайна-Лейк. Состоял «особый бомбардирский», как потом выяснилось, из апельсинового сока, трех яиц, сардельки, картофельных оладий, тоста и джема. После Снеговича заказывал я, попросив себе непримечательный английский завтрак из бекона, глазуньи и хлеба. Кэт ограничилась рогаликом со сливочным сыром и пирожком с сосиской.

— Что, и все? — спросил ее Снег Снегович.

— Мне хватит.

— Я плачу, так что бери все, что душа пожелает.

— Я так и сделала, — сказала она. — Спасибо.

Как только официантка отбыла, Кэт, нахмурившись, спросила его:

— Ты что, собираешься платить за нас за всех?

— Разумеется, — он прищурился. — А ты, наверное, думаешь, что я себе такое позволить не могу?

— С чего бы мне такое думать? Я ведь тебя не знаю совсем. Вдруг ты Говард Хьюз собственной персоной.