И тем не менее Мелора больше не испытывала к нему той безрассудной ненависти, которая сжигала ее до сих пор.

Теперь Кэл вовсе не казался ей жестоким; в нем не было озлобленности, по крайней мере по отношению к ней. Он был упрям, умен и безнадежно помешан на своей идее отмщения, которую во что бы то ни стало вознамерился воплотить в жизнь.

«Но почему? В чем все-таки причина?» — в сотый раз задавалась она вопросом, хмуро глядя на затылок Кэла, ехавшего впереди. Его густые каштановые волосы касались воротника рубашки. Что, если ей так и не удастся преодолеть молчаливую отчужденность, возникшую между ними, и узнать, что заставило этого человека действовать такими методами, почему он с дьявольским упорством тащил ее через всю территорию штата к Черным Горам, а возможно, даже за границу Вайоминга, в Северную Дакоту.

Кэл направил Раскла к небольшой осиновой роще.

Теперь, зная о нем то немногое, что ей по крупицам удалось собрать и осмыслить, Мелора поняла, что здесь не обошлось без какой-то веской причины, заставившей его взяться за это дело.

Любопытство все больше разжигало ее, и она решила, что вместо побега лучше попытаться выведать эту причину.

Не успела она получше обдумать свою идею, как Кэл обратился к ней со словами:

— Дьявольская Бухта — паршивый городишко, но в нем есть одна мало-мальски приличная гостиница. Утром мы сможем сделать там кое-какие припасы и, если погода позволит, отправимся к хижине.

— К хижине?

— Да, ты останешься там ненадолго.

Мелора перевела дыхание, стараясь осмыслить сказанное. Несомненно было одно — ей придется жить в хижине совсем одной.

Она живо представила себе безобразную, забытую Богом и людьми хижину, затерянную где-то в горах, вроде той, в которую ее притащил Джеро, и у нее заныло сердце.

— Нет, Кэл. Так не пойдет! — взорвалась девушка, останавливая лошадь. — Я не сдвинусь с места, пока ты не расскажешь мне, что задумал.

Кэл развернул лошадь и внимательно посмотрел на Мелору. Весь его облик говорил о том, что он настроен весьма решительно.

— Не время устраивать сцены, Мелора, — произнес он. Словно в подтверждение его слов, сильный порыв ветра поднял в воздух столб песка и пыли и, закружив вокруг всадников, бросил им в лицо, обжигая, словно укусы москитов, — Городишко, в который я везу тебя, даже близко не похож на цивилизованный и законопослушный Рохайд. И если у тебя достаточно ума, ты будешь вести себя благоразумно и не станешь вступать ни с кем в разговоры. Здесь нет ни одного полицейского участка на тридцать миль вокруг, — предупредил он, прищурив глаза. — Этот город полон таких же бродяг, как наши друзья — Стронг, Ломакс и особенно Джеро. Никто из них не станет тебя слушать и не поверит ни одному слову из рассказанной тобой презабавной истории о таинственном похищении…

— В этом нет ничего забавного, черт тебя возьми. Это сущая правда!

— А вот это уже никого не интересует. Или ты думаешь, что кто-то из них захочет подставить ради тебя свою шею? Дошло наконец?

— Вполне, — огрызнулась Мелора, дерзко вскидывая подбородок. — Я не тупая.

— Так докажи это, — резко сказал он. — Пошли.

— Нет. — Мелора надула губы. — Я никуда не пойду до тех пор, пока ты… О! Кэл, что ты, черт возьми, делаешь?

Недолго думая, Кэл схватил девушку в охапку и посадил перед собой на коня. Одной рукой он крепко обнял ее за талию, другой подхватил поводья ее лошади.

— Если ты думаешь, что я стану терять время в бессмысленных спорах с тобой, Принцесса, то сильно заблуждаешься.

Он пустил Раскла галопом, и конь понес их через липовую рощу, подгоняемый первыми тяжелыми каплями дождя.

Возмущенная до глубины души бесцеремонным обращением, Мелора все же нашла в себе силы придержать язвительные возражения, готовые сорваться с языка. «Зачем? — думала она. — Что в них толку?» Кэл был слишком раздражен, упрям и самонадеян, чтобы внять доводам рассудка.

Неожиданно для себя девушка снова почувствовала острый приступ ненависти. Ярость с новой силой выплеснулась наружу.

Но больше всего в тот момент она мучилась от их вынужденной близости. Крепкие руки уверенно обхватили ее талию. Необыкновенная сила, исходившая от Кэла, его мужской мускусный запах, создавали какую-то неповторимую ауру. Девушке казалось, что при соприкосновении с его телом она ощущает покалывание, похожее на электрический разряд. Ее сердце бешено колотилось, а щеки горели огнем.

«Будь ты проклят, Кэл».

Городишко как две капли воды был похож на то, что так скупо живописал Кэл. Он состоял из нескольких наскоро сколоченных и выходящих фасадом на центральную улицу зданий — по большей части питейных заведений или публичных домов — с изуродованными ставнями и кособокими окнами. Когда Кэл и Мелора въехали на улицу, какой-то косоглазый человек, праздно стоявший у входа в лавку, явно оживился, уставившись на них с подозрением и нескрываемым интересом, Мэлора, сильно смущенная этими пристальными, дикими взглядами, вдруг впервые обрадовалась тому, что находится под надежной защитой Кэла.