Пришла Ева. Отодрала с лица Января подсохший кусок мяса.

– Ты все равно в зеркало не смотри, – посоветовала она. – Лучше не стало.

Через пять минут она принесла в ванную чашку кофе и протянула ее Январю прямо под душ.

– А нельзя где-нибудь за столом? – удивился Январь.

– Времени нет.

Покачивающегося мокрого Января в полотенце она отвела к себе в комнату и усадила за компьютер.

– Вскрой это, – ткнула пальцем в экран.

Январь сначала молча стучал по клавишам. Потом вздохнул и зловеще изрек:

– Заграница – она умная. Потому что давно свободой развитая.

Ева тему не поддержала. Январь встал, сходил в комнату Далилы к своим вещам и вернулся с дискетой.

– Дядя Сэм развалит Россию, отучив ее думать и изобретать, – продолжил он, запустив поиск. – Вот, к примеру, этот ящик, – Январь кивнул на компьютер. – Сначала американцы свои первые чипы засекретили, как самое новейшее оружие. А когда узнали, что русские ребята в наших НИИ близки к самостоятельному изобретению, они просто-напросто «случайно» обнародовали свои разработки. Проще говоря, дали стибрить.

– Что стибрить? – Ева пыталась отследить на экране, как работает «взломщик» Января.

– А все, – зевнул Январь. – Все, что было нужно для создания компьютерной начинки, чтобы тебе понятней было.

– Зачем?

– Были две причины. Одна смешная, вторая рыночная. Начнем с рыночной. Единая модификация компьютеров в мире – это единый их рынок. Сама понимаешь, кто на этом рынке сейчас лидирует. А неизвестно, кто был бы впереди, если бы наши русские ребята в семидесятых годах не воспользовались подсунутыми им технологиями, а изобрели что-то свое. Мы же мозговитей, мы к подаркам не привыкшие. А тут – такой! Все отечественные разработки пошли – куда? Правильно, туда. Чего тужиться, если можно быстро собрать железку, стибрив начинку, которую американцы подготовили и, изображая страшную секретность, дали стибрить. Вот чем мне нравятся федеральные службы, так это…

– А смешная? – перебила Ева.

– Они нас боялись тогда. Больше – не боятся. Компьютер – это была первая интервенция с Запада к нам, сознательно подсунутый секретный материал.

– Как ты сказал? – резко выпрямилась Ева.

– Опережая нас с каждым годом по всем показателям, они сделали бессмысленными любое наше открытие в информатике и средствах связи, потому что мы уже опоздали. Они – быстрей. Пока мы пытаемся повторить то, что ими сделано, они это свое усовершенствуют. Если ты меня понимаешь, кивни, – подмигнул здоровым глазом Январь застывшей Еве. – Хорошо ведь говорю!

– Если вскроешь через две минуты, – сказала Ева, присев на подоконник и оглядывая двор внизу, – тебе будет приз.

Во дворе Далила запирала машину Осокина.

– Ну? – откинулся Январь на спинку кресла. – Открыл. Где приз?

– Через минуту.

– Она приехала, да? Она во дворе? Она одна или с коммерсантом?

– Одна, – улыбнулась Ева. – Это же приз.

Стукнула дверь. В коридоре толстяк Кнур с красной розой, засунутой в перевязь коробки с тортом, и Далила поддерживали с двух сторон повисшего между ними Осокина.

– Представляешь, – удивлялась Далила, – я думала – это бомж в подъезде скорчился и лежит у батареи!

– А я сразу определил – наш человек! Куда можно бросить? – Кнур протянул торт и розу Еве, уверенно подхватил Осокина под мышки и осторожно опустил его на пол у стены.

– Женю отпустили под подписку, я привезла его адвоката, – быстро раздевается Далила. – На улице идет снег. Январь и Осокин подрались, а потом напились. Или сначала напились, а потом…

– Что тут за сходка? – появился заспанный Кеша. – Дети вообще идут в сад? Я иду в школу? Почему меня не будят?

– А какой сегодня день? – растерялась Ева.

– Ты плохо выглядишь, – заметила ей Далила. – Неприятности?

– А где кофе? Я могу его сам сварить, – тут же поспешно добавил Кнур, когда на него все уставились.

– Сегодня среда, – вспомнила Ева. – Дети не идут в сад, не надо на меня давить! У нас конфиденциальный разговор, я закрою свою комнату и прошу не мешать!

– Я иду в ванную и тоже прошу мне не мешать, – заявила Далила.

– А кто будет есть торт, я не понял? – забеспокоился Кеша.

Ева вручила Кнуру кофемолку, пачку с зернами и турку, а сама быстро прошла к себе посмотреть вскрытый Январем файл. Она дочитывала информацию, когда Кнур принес кофе, а за ним Кеша – тарелку с бутербродами и куском торта.

– Ева Николаевна, – замялся Кнур у порога, – вы меня пригласили…

Ева проследила за его взглядом и обнаружила, что Январь завалился на покрывало застеленной кровати.

– Извините, – пробормотала она, поднимая Января и кое-как обматывая его полотенцем, – это не мое…